Тик-так

— Не хочу гадать. Но все вы поняли, что он имеет отношение к медицине. Стало быть, мог со знанием дела подходить как к спасению людей, так и к их уничтожению. Это раз. У него, как ни у кого другого, имелась возможность совершить все те убийства, чьими свидетелями мы стали. И его поведение часто выглядело странным, верно? Это два. И наконец… я краем уха услышала ваш разговор… Он в чем-то каялся, да?

Максимов уже не тер лоб — он взбил волосы так, что они встали дыбом.

— Нелли, помилуй! Я не успеваю за ходом твоей мысли… Пусть Руэда был любителем Платона и поклонником концепции очищения человеческой расы. Но зачем он устроил казни на шхуне?

— Алекс, я ни на чем не настаиваю, я, если хочешь, просто фантазирую… Да-да, сеньор Рамос, не надо смотреть на меня волком. Капитан мертв, и мои выдумки ему не навредят. Что до вопроса, почему убивал… Очевидно, он собрал на шхуне тех, кого считал непригодными для проживания в подлунном мире. И сам произвел чистку.

— Но это не так! У него были совсем другие намерения. Он истратил все свое состояние, чтобы перевезти этих людей в безопасное место и избавить от преследования…

— От кого мы это знаем? От него самого? Никто не подтвердил… Вот вы, сеньор Рамос, как здесь оказались?

Рамос облокотился на перекладину штурвала, но не рассчитал нажим, и шхуну повело. Он повернулся лицом к бушприту, встал, как положено рулевому. Бросил через плечо:

— Мы с капитаном знакомы восемь лет. Он нанял меня на этот рейс, заплатил аванс.

— Я правильно понимаю, что вы ни от кого не бежали?

— Не бежал. Но за других членов команды говорить не берусь.

— А мы их спросим! И Карла, и Джимбу.

— Ваше право. Если они захотят с вами откровенничать.

Максимов, слушавший эту перемолвку, решил, что пора ее прекратить.

— Остынь, Нелли. Все это сейчас недоказуемо… Но мы скоро сможем понять, права ты или нет.

— Это как?

— Посмотрим, прекратятся ли убийства. По мне так уже достаточно.

Разумное высказывание. Анита заставила себя извиниться перед Рамосом и устремила взгляд на море, набегавшее на шедшую вперед шхуну. Надо быть начеку. Не появился бы еще какой-нибудь корабль с рейдерами, буканьерами или как их там называют.

Алекс с нежностью поцеловал ее, прижал к себе. Будто и не было никаких ужасов…

— Вы думаете, что это Руэда всех порешил? — произнес кто-то за их спинами на чистейшем русском. — Ошибаетесь…

Глава восьмая 17:00–19:00

Негаданный свидетель. — Совещание в трюме. — Новый союзник призывает к действиям. — Наскок или хитрость? — Сети для Джимбы. — Новая старая тюрьма. — Анита подозревает неладное. — Пленение сеньора Рамоса. — Потомственный дворянин преображается. — Признание. — Алекс разъярен. — Внезапная помеха. — Каравелла «Сан-Себастьян». — Похищение. — Крабы, слизни и золотые слитки. — Вода прибывает! — Наружу.

Кто это сказал? Анита развернулась с такой стремительностью, что едва не сшибла обнимавшего ее Алекса.

— Карл?

Рыжий крепыш, стоявший на отдалении, сделал три шага к ней и отвесил ироничный поклон.

— К вашим услугам, мадам.

С его манерами что-то случилось: это был уже не угловатый неотесанный рыбак-мизантроп. Теперь в нем сквозило что-то эстетское, даже аристократическое, на что не могли повлиять ни шрамы на лице, посеченном щепками при пиратском обстреле, ни поношенная и порванная матросская куртка.

— Вы говорите по-русски? — удивился Максимов.

— Не хуже вас, сударь. Разрешите представиться: Карл Ильич Фастов, потомственный дворянин из Петербурга. Папаша мой в министерстве по финансовой части служил. Большой человек, при чинах, при звездах… Не слыхали-с?

Дисгармонично звучала его речь — смешливо-изысканная, со словоерсами — на палубе скрипучего ломаного корабля, затерянного в Карибском море.

— Нет, не слыхали, — папаша-финансист интересовал Аниту постольку-поскольку, а вот к самому Карлу Ильичу вопросов было хоть отбавляй. — Отчего же вы до сих пор нам не открылись?

— Присматривался, — Фастов, разом утратив свою нелюдимость, игриво подмигнул ей. — Свалились вы, прямо скажем, как снег на голову. Откуда мне было знать, кто вы такие? Выжидал, смотрел, слушал…

«Ему есть, кого опасаться, — решила Анита. — Ну да — человек без пятен в биографии вряд ли стал бы выдавать себя за другого».

— Как вас занесло сюда, Карл Ильич? — спросил Алекс без обиняков. — И почему нам представили вас как скандинава?

— Об этом позже… Отложим наше толковище, господа, а то сеньор новый капитан очень выразительно на нас поглядывает.

То была правда. Рамос прислушивался к незнакомым речам, и выражение его лица выдавало непокой.

— О чем вы говорите? — не вытерпел он.