Тик-так

— Возможно. Тогда они снесут ядрами весь такелаж, шхуна остановится, они пристыкуются к ней и возьмут на абордаж… Поверь, лучше сразу на дно.

Она представила себе этих выродков на борту «Избавителя» и согласилась с Алексом: лучше на дно. На шхуне есть столярные инструменты — не попросить ли капитана вскрыть заделанные бреши, чтобы вернее затонуть?

— А ежели договориться? — осмелилась подкинуть идею Вероника, глядя, как бриг, свернув с прежнего фарватера, плавно убыстряется и обходит преследуемых с наветренной стороны. — У капитана вон какой сундучище… Небось, каменьями драгоценными набит, а то и золотишком. Чай, откупимся от нехристей.

Сеньор Руэда словно почуял, что речь идет о нем, — возник как по мановению волшебной палочки.

— О чем это она?

— Сундуком вашим интересуется, — поддел его Максимов. — Нет ли у вас там дублонов или пиастров, чтобы у господ пиратов наши жизни выкупить?

На нервной почве его тянуло дерзить, а еще он злился на капитана за то, что тот, пустившись в плавание, не удосужился запастись пушками, винтовками и револьверами в количестве, достаточном для отражения атаки разбойничьей орды. После того как Рамос в бою с акулами лишился ружья, на судне не осталось огнестрельного оружия. А ножами много ли навоюешь?

— Дублонов у меня нет, — ответил Руэда. — Все мои сбережения ушли на покупку шхуны и снаряжения. Да и будь у меня в сундуке все сокровища мира, это бы нас не уберегло. Извольте поглядеть!

Он драматически вытянул руку с трубкой, указывая на бриг. А там кучка арабов впряглась в тонкий линь, на котором трепыхался флаг.

— Поднимают знамя перед битвой? — скривился Максимов. — И что же на этом знамени? Череп и кости?

— Хуже.

Флаг дотянули до верхушки грот-мачты, ветер подхватил его, развернул, и стало возможным увидеть нарисованные на линялом полотне песочные часы.

— Это значит, — протрубил Руэда в свою носогрейку, точно в горн, — что наши противники пленных не берут. Шхуна и все имущество достанется им в качестве приза, а нас они просто перережут.

— Грязные скоты! — Алекс стукнул кулаком по планширу. — И что прикажете делать?

— Для начала рекомендую дамам спуститься в трюм. Там безопаснее.

Вероника воспользовалась предложением капитана без долгих уговоров — прошмыгнула, как норушка, в люк и затаилась. Анита же проявила строптивость, не желая уходить с палубы. Максимову пришлось чуть не силой загнать ее в укрытие, но и то — она согласилась спуститься на три ступеньки и стояла на лестнице, выглядывая из отверстия, чтобы быть в курсе происходящего.

— Анна Сергевна! — шептала ей Вероника. — Идите сюда!

Она нашла себе укрывище — железный короб, служивший намедни арестантской камерой для Мак-Лесли. О том, что шотландец упокоился именно в этой клети, она уже не думала, ей казалось, что прочные стены вкупе с палубным настилом защитят от бомбардировки.

— Заткнись! — отбрила ее Анита и, высунув голову из люка, неотрывно смотрела на разбойничий бриг, который поравнялся со шхуной и шел от нее не далее чем в тридцати саженях.

Бортовые карронады, такие же, как носовая, изрыгнули вместе с пламенем шесть ядер. Залп был удачен: с палубы начисто снесло матросский кубрик и походную кухню, на которой Вероника еще утром готовила суп. К счастью, никто не пострадал — все пятеро мужчин, не дожидаясь приказа, попадали на доски и залегли за оставшимися палубными надстройками.

Анита отметила, что пиратский главарь пожалел шхуну — видно, рассчитывал заполучить ее без фатальных повреждений. Если б захотел потопить, то велел бы целиться в борт.

Рулевой на бриге взял левее, и суда стали сходиться. Шхуна еще не потеряла скорость, паруса были целы, но ею уже никто не управлял — Рамос укрылся за нактоузом и отказался от мысли играть с пиратами в салки, так как победитель в этой игре был известен заранее.

Тишину, установившуюся после залпа, нарушил голос капитана Руэды:

— Карл! Джимба! Приготовить шлюпку!

Что он задумал? Бежать на шлюпке от корабля, идущего под парусами, — глупее не бывает. Но распоряжение прозвучало так властно, что Карл и Джимба не посмели ослушаться. Они по-пластунски подползли к шлюпке и стали возиться с талями. Шлюпка крепилась у правого борта, поэтому все происходило на глазах у берберийцев. Анита подумала, что сейчас из орудий вылетит картечный рой и превратит двух смельчаков в фарш, но пиратский атаман, вероятно, заинтересовался непонятными манипуляциями обреченных, и карронады замолчали.

Пользуясь затишьем, сеньор Руэда поднялся и вбежал в свою рубку, еще не тронутую ядрами.

Анита, не вылезая из трюма, подозвала Максимова:

— Алекс! Посмотри, что он делает?

Он, пригнувшись, подошел к наполовину открытой двери. Постоял с полминуты, вернулся. Вполголоса доложил:

— Пишет… Сундук открыт, но что внутри, не знаю, не видно.

У Аниты зрела уверенность, что с минуты на минуту все разъяснится. По-другому и быть не могло. Бриг подходил к шхуне все ближе, на его борту уже готовили абордажные крючья, в руках у многих берберийцев появились сабли и пистолеты.

— Шлюпка готова, капитан! — крикнул Карл. — Спускать?