Тигр! Тигр!

— Опять вы! — засопел мистер Жажда.

— Привет, старина. Сегодня попалась красотка, хе-хе?

— Вдобавок не бедная. Оцените угощение.

— Хорошая работа. Будем это считать компенсацией за трех последних, они-то оказались нищими. Спасибо, приятель. А теперь двигай восвояси.

— Ну почему мне нельзя прикончить хоть одного? — капризно воскликнул мистер Жажда.

— Ну, ну… Не упрямься. Должны же мы беречь своего охотничьего пса. Ты находишь добычу, мы идем по твоему следу и делаем остальное.

— И получается, ты чист перед законом, — хихикнул один из головорезов.

— Ступай домой, дружок. Остальное — наши проблемы. И не спорь. Тебе ведь уже объяснили расклад. Мы знаем, кто ты, а вот тебе о нас ничего не известно.

— Мне известно, кто я, — важно проговорил «охотничий пес». — Я мистер Жажда. И считаю, что я вправе убить хотя бы одного человека.

— Ладно, ладно. В другой раз. Обещаем. А теперь чеши отсюда!

Когда мистер Жажда неохотно двинулся к выходу, бандиты сорвали с мисс Нанн одежду и дружно воскликнули: «Ух ты!» — обнаружив у нее в пупке пятикаратовый бриллиант. Мистер Жажда обернулся и тоже обратил внимание на блеск.

— Но ведь это мое, — растерянно проговорил он, — Только для моих глаз. Гретчен обещала, что никому…

Внезапно Блэйз Скайаки перешел на тон человека, привыкшего распоряжаться:

— Гретчен, какого черта? Почему ты в таком виде? Где мы? Кто эти подонки? Что тут происходит?

Когда на место происшествия прибыли полицейские, они обнаружили три трупа и Гретчен Нанн, спокойно сидящую на диване с лазерным пистолетом на коленях. Она изложила вполне убедительную версию незаконного вторжения в ее жилище с целью вооруженного грабежа и изнасилования, каковые намерения нельзя было пресечь иным способом, кроме стрельбы на поражение. При мертвецах не было найдено оружия, но ведь если преступники заявили мисс Гретчен, что располагают таковым, у нее не было причины в этом сомневаться. На их телах остались следы побоев — эка невидаль, бандиты народ драчливый. Мисс Нанн заслужила похвалу за храбрость и содействие полиции.

Сдав председателю последний отчет (содержавший неправду, только неправду, и ничего, кроме неправды), мисс Наин забрала чек и направила свои стопы прямиком в парфюмерную лабораторию, куда вошла без предупреждения. Доктор Скайаки вершил свои странные и загадочные ритуалы в окружении пипеток, пробирок и пузырьков с реактивами. Не оборачиваясь, он закричал:

— Вон! Вон! Вон!

— Доброе утро, доктор Скайаки.

Он обернулся, демонстрируя кровоподтеки на лице, блеснул черными глазами и произнес с улыбкой:

— Так-так-так. Знаменитая Гретчен Нанн, я полагаю? Три раза подряд избираемая персоной года?

— Нет, сэр. У людей моего класса фамилий не бывает.

— Давай-ка без сэров!

— Хорошо… мистер Жажда.

— Умаляю, — поморщился Блэйз, — не напоминай о моем дурацком умопомрачении. Как прошла встреча с председателем?

— Я его обманула. Ты снят с крючка.

— Возможно, но не со своего собственного. Утром я всерьез думал о самоубийстве.

— И что тебя остановило?

— Видишь ли… синтез духов пачулей такая увлекательная штука!

Гретчен рассмеялась.

— Не беспокойся, ты в безопасности.

— В смысле, выздоровел?

— Нет, Блэйз. Это невозможно, так же как и для меня невозможно вылечиться от слепоты. Но мы оба в безопасности, поскольку знаем о своих недугах. И сможем держать их в узде.

Доктор Скайаки кивнул медленно и невесело.

— Какие планы на сегодня? — бодро спросила Гретчен, — Война с пачулями до победного конца?

— Нет, — мрачно ответил он, — Я все еще не оправился от шока. Пожалуй, надо отдохнуть.

— Отлично. Закажи нам обед на двоих.

ДЬЯВОЛ БЕЗ ОЧКОВ

_{© Перевод Г. Корчагина}

Сон — как репетиция смерти; каждому человеку суждено умереть, и каждый познает во сне вкус смерти, пробует на язык ее горькую крупицу.

Усталый, ты ложишься ночью спать, расслабляешься и удобнее пристраиваешь голову на подушке; ты даже рад получить свою порцию смерти, зная, что обязательно наступит пробуждение. Успеваешь подумать напоследок о каких-нибудь пустяках, перебрать в памяти события дня минувшего, а затем…

В закрытых глазах зажигаются странные огни и кружатся в привычном танце, и ты, пытаясь за ними уследить, не замечаешь, как переступаешь черту и проваливаешься в дремотную анестезию. А затем и вовсе засыпаешь. Есть гипотеза, что сон — это инструмент природы для очистки мозга от лишней информации, для подготовки его к суматохе и стрессам нового дня.

Помимо кружащихся огней к тебе приходят звуки. Существует пространство, вовсе не пустое, напротив, кишащее атомными и субатомными частицами. И что еще труднее постичь, их на самом деле два — аверсное и реверсное, как стороны монеты. Одно пространство испускает непривычные твоему уху звуки. Там обитает некая сущность, зовущая себя Старр, и голос ее прерывист, искажен.

— Чарлз… Чарлз Грэнвилл… — Слова едва уловимы, — …Помехи из реверса, прошу усилить передачу.

Смутный рисунок искажается и тут же восстанавливается.