Тигр спускается в долину

Я вышел из подъезда, мой взгляд упал на табличку с названием улицы и номером дома. И вдруг я вспомнил, в связи с чем я уже встречал этот адрес. В этом доме располагалась квартира Плескачевского, где он и был убит. Меня аж прошиб холодный пот. Несколько секунд я стоял неподвижно, смотря на фасад здания. Во мне вдруг пробудился прежний столь любимой мною дух человека, идущего по следу. Возникло отчетливое ощущение, что в отставку подавать еще рановато. Есть кое-какие дела, которые не мешало бы завершить.

Глава 33

Этот и следующий день был во истину переломным в моей жизни. Едва я приехал на работу, как в моем кабинете раздался звонок. В трубке зазвучал голос человека, про которого я был уверен, что звонить он мне по крайней мере в ближайшее время не станет.

- Слышь, Владимирович, я тут малось покумекал и решил принять твое предложение, - проговорил Лыков. - Можешь ко мне приехать? Надо же все обсудить?

Он еще спрашивал, могу ли я приехать? У меня было такое ощущение, что я примчался бы к нему даже из могилы. Мы договорились, что нет смысла откладывать нашу беседу, и я в сопровождение своей привычной охраны помчался к Лыкову.

На этот раз наша встреча состоялась не в деревенской бани, а в современном комфортабельном кабинете в центре города. Да и одет Лыков был вполне цивильно, в костюме и при галстуке. Хотя меня не покидало ощущение, что завернутым в простыню в предбаннике он выглядел более органично.

Я снова рассказывал ему про свой замысел, не скрывая даже весьма пикантные и опасные детали. Мне было крайне важно завоевать его полное доверие. А с такими людьми, как Лыков, это можно было сделать единственным способом - говорить правду и ничего кроме правды.

Лыков слушал меня с неподвижным лицом, по которому невозможно было разгадать ни его мысли, ни его чувства. Когда я закончил, он некоторое время молчал.

- Я в деревне родился, в семье - пятеро детей. Нищета такая, что мясо по полгода не видели. Не только мы так жили, но и многие, - вдруг заговорил он. - С тех я нищету люто ненавижу, а хлебные крошки сгребаю со стола, да в рот. Не могу по-другому, если увижу, как где-то валяется кусок хлеба, поднять хочется, да съесть. А того, кто его бросил, собственными руками удушил бы. Столько лет прошло, все вроде бы забыться должно, особенно по среди всей этой роскоши. А вот нет, там где-то, - показал он на свою голову, - все помнится. У меня два фонда благотворительных, один для детей, другой для стариков. А все равно чувствую, что все не то. Разве с их помощью положение исправишь. Кровью сердце обливается, когда видишь, что тут делается, как шайка негодяев с людей три шкуры сдирает. Да как этому можно помешать. Леший его знает, может у тебя и получится. Будем работать на пару. Я для такого дела зарезервировал специальный фонд. Ну там, уж как судьбе будет угодно. Да и чего мне терять. Я свое от жизни сполна получил, надо теперь и другим подсобить. А не выйдет, милостыню просить не буду. Так что давай. А я со своей стороны кого надо, всех нацелю.

Окрыленный, я возвратился в банк. Вчерашние мысли об отставке теперь казались мне смешными и нелепыми. Все самое интересное только еще предстояло случиться. Грядет большая игра на выбывание. Проигравшему не остается ничего. Может быть, даже и жизни.

Мне хотелось немедленно заняться еще одним делом, снова вернуться к обстоятельствам убийства Плескачевского. Его портрет висел у меня за спиной на стене. Я повернулся к нему и несколько мгновений смотрел на умное и благородное лицо этого человека. "Не исключено, что нам удастся кое-что узнать о том, каким образом тебя убили", - мысленно обратился я к нему.

Я пригласил в кабинет своих телохранителей, которые в ночь убийства дежурили возле его дома, и попросил подробно повторить их рассказ. Ничего принципиально нового я не услышал, но мне важно было другое: чтобы они еще раз подтвердили, что из подъезда никто не выходил.

Все эти факты складывались в определенную картину, которые рисовали ее несколько иными штрихами, образовывали иные контуры, чем те, к которым я уже привык. И мне следовало бы учесть эти обстоятельства, планируя дальнейшие свои действия, дабы не попасть в просак. Я уже не раз убеждался, что эти люди оказывались значительно хитрей и дальновидней, чем я себе представлял. И в нынешней финальной стадии партии каждая сторона постарается продемонстрировать все свои самые сильные качества.

Мое резко изменившееся настроение вызвало странную реакцию у Облонского. Эта перемена явно застала его врасплох. И в первые мгновения всегда столь хорошо владеющий своими эмоциями, он не сумел скрыть замешательство.

- Олег Владимирович, что с вами происходит? - воскликнул он, как мне показалось исключительно для того, чтобы скрыть свои вырвавшиеся наружу эмоции.

- А что такое? - сделал я непонимающее лицо.

- Вчера вы были в самой настоящей депрессии, а сегодня полны сил и энергии. Что-то случилось?