Тяжёлый дождь

   Шум покрышек. Мягкий и монотонный. Он успокаивает. У меня хранятся все предсмертные записки моих «родственников». Все тринадцать штук. В них они благодарят меня, говорят, что я подарил им ещё несколько месяцев настоящей семейной жизни. Но теперь всё. Хватит.

   Почему такая мелочь, как семья, способна уносить жизни?

   Потому что самоубийцы не осознают одну простую вещь.

   Жить одиноким сравнительно лучше, чем одиноким умереть.

   А теперь их ждут в пятом круге. В седьмом. Второй пояс. Гарпии и болото Стикс.

   Бедный, бедный минотавр. Ведь Тесей расправился с ним силами сестры самого чудовища – Ариадны. Ничего не напоминает?

   И рука Каталины на моем колене.

   Кабинет управляющей детским домом напоминает гостиную Дэла. Всюду расставлены сувениры, изготовленные мастером. Стены увешаны наградами и благодарственными письмами, адресованными самой управляющей – Генриетте Таунэйс. Женщина лет пятидесяти, обручальное кольцо, фотография детей на рабочем столе. Можно подумать, что Генриетта счастливая мать. Если бы не чёрная ленточка в углу фоторамки.

– Чем я могу помочь вам?

   Мы молчали. Я собирался с мыслями, а Каталина по-прежнему не имела представления о том, что я собираюсь сделать.

   Существует ли, спрашиваю, такая возможность: забрать с собой Аманду Гленнкасл, избежав бумажной волокиты?

– Что, простите?

   Говорю, чтобы она не ебала мне мозги подобными вопросами и бросаю на стол пять тысяч. Эта девочка, говорю, Аманда, дочка моей родной сестры. Но я не собираюсь её возвращать маме, а сам буду заботиться о ней. Учитывая прискорбный факт вроде того, что у нас тотальная нехватка времени, мы бы хотели избежать всех этих решений комиссий по удочерению. Заполнение различных бумаг тоже не входит в наши планы. За вами когда-нибудь охотился минивэн Версо с системой сидений Изи-Флэт-Севен? Вы, должно быть, не знаете каково это. Это было бы весело, если бы не было правдой. Если вам нужны какие-то подтверждения того, что Аманда приходится мне племянницей, говорите. Я готов их предоставить.

   Видели бы вы эти глаза. Блеск двойного оклада в свете противозаконных софитов. Почему я позволяю себе говорить с Генриеттой в подобном тоне? Потому что я знаю, как работает эта система.

   Чтобы окончательно ослепить миссис Таунэйс, я бросаю на стол ещё пять тысяч.

   Всё, что от вас требуется, говорю, отдать мне девочку. И мы просто об этом забудем. А также каждое двадцать восьмое число следующих шести месяцев на вашем счету будут появляться прибавки к зарплате в размере десяти тысяч.

   Глаза управляющей пылают великим костром.

– Сейчас я ее приведу.

   Чтобы решить какой-либо вопрос, достаточно иметь айкью чуть выше тридцати. Женщина в возрасте, оставшаяся без детей. Скоро она не сможет зарабатывать деньги. Поэтому обещанная мною прибавка – плюс один.

   Десять тысяч на руки – это два.

   Подтверждение остеогенной саркомы левого бедра из онкологического центра Рисби Паттерсона – три.

   Генриетта вернулась не одна. С ней была Аманда.

   Каталина не удержалась:

– Блин, Сэт, вы одно лицо…

   Миссис Таунэйс обошла свой стол и села напротив нас с Каталиной. Она взяла обе пачки денег и выбросила в окно.

– Пошли вон. Все. Выметайтесь.

   Ещё некоторое время мы просто сидели в машине. Молча. Что такое чувство стыда? Не всё в этой жизни можно посчитать или спрогнозировать. Сделав ставку на потребность управляющей в деньгах, я совершил грубейшую ошибку. Почему это произошло? Я не обратил внимания на реакцию Генриетты в момент, когда заговорил об Аманде. Люди не всегда признают своё сходство с кем-либо. Но здесь сомнений быть не могло. Слишком очевидное совпадение.

   Я смотрел на неё в зеркале заднего вида. Девочка просто сидела и пялилась в окно. Не поворачивая головы, она спросила:

– Вы тоже меня вернёте?

   За меня спешно ответила Каталина:

– Ни в коем случае, солнышко. Твой дядя никогда тебя не бросит. Так ведь, Сэт?

   Безусловно. Но, говорю, тебе придётся некоторое время погостить у бабушки. Её зовут Дороти Бальмонт. Ты же, спрашиваю, хочешь познакомиться со своей бабушкой?

– Да. А у нее есть телевизор?

– Конечно, есть, – теперь Кататлина уставилась на меня. – Может, мы уже поедем?

   Мы обязательно поедем. А в голове, словно удары в набат, раскатываются слова Дэла.

   «При подкожном и внутрибрюшном введении изомеры вызывали местные саркомы у мышей и крыс».

   «Диэпоксибутан, подобно многим другим эпоксидным соединениям, может вызывать ожоги кожи с образованием пузырей, раздражение глаз и дыхательной системы».

   Генриетта Таунэйс не хотела плакать из-за того, что я её оскорбил, сунув под нос две пачки денег. И глаза её не пылали костром при виде купюр. Всё гораздо проще.

   Сколько подобных учреждений скупают продукцию Дэла, говоришь?

   15

   Один из тех редких часов, когда не льёт дождь. Перезарядка.