Тяжелые тени

А-Линь-доду вспомнил лаборантку из своего отдела, Хам-су. Конечно, она сочтет за честь сблизиться с ним. Стоит только намекнуть. Тем более, что Хам-са приблизилась к тридцатилетнему порогу. Но лицо... - бледное, унылое. Глаза... - блеклые, невыразительные. И этот запах изо рта! Ужасно! Как-то в доверительной беседе с ним Хам-са, расчувствовавшись, призналась, что ее давно мучает хронический гипоацидный гастрит. Потому изо рта у нее и попахивает. А-Линь-доду пережил тогда нечто, вроде легкого шока. Верно, спутала его Хам-са с личным доктором. О Логос, если у женщины нет ума, то хотя бы должно быть чувство, что ума у нее нет. Или, на худой конец, женский инстинкт. Не тянет достойнейшая Хам-са на женский минимум, нет, не тянет!

Рядом с дверью его встретила крошечная секретарь Главы института. Глядя на него сверху вниз, она едва кивнула в ответ на приветствие и, никак не отреагировав на цветистый комплимент, пропищала:

- Немедленно к Главе института на Совет. Сугубо конфиденциально! - и удалилась, постукивая миниатюрными лаковыми копытцами.

Сохраняя приятное выражение лица, А-Линь проводил ее взглядом. Какое ничтожество! Полтора метра женщины, а туда же. Сколько высокомерия, сколько апломба. Чувствует за собой высокое покровительство. Не напрасно о ней и Главе рассказывают... Хотя - А-Линь тонко улыбнулся - это может быть обычный блеф. Но поди проверь!

Развернув плечи и слегка раскачиваясь, он направился к кабинету Главы института. И странная метаморфоза происходила с ним по дороге. В начале пути он твердо знал, что представляет собой: уважаемый всеми в учреждении руководитель одного из ведущих секторов, высокий, представительный мужчина. Он давно пришел к выводу, что Глава - абсолютный ноль в интеллектуальном отношении, а в моральном - скорее всего величина отрицательная. Но каждый сантиметр коридора, приближающий к кабинету Главы, производил с ним странную инверсию: А-Линь физически чувствовал, как меняется. Он становился все ниже: где-то на полпути к кабинету А-Линь почувствовал, что в нем рождается некое подобие почтения к Главе. У двери подобие почтения преобразовалось в глубокое почитание. Соответственно в росте он потерял еще сантиметров пять-десять. В кабинет Главы института входил небольшого роста человек, в глазах которого светилось почти религиозное обожание царственного руководителя.

В кабинете уже собралось около двадцати руководителей секторов. Глава института сидел не на своем обычном месте по центру стола, а несколько сбоку. На его лошадиной физиономии застыло выражение, случающееся у него во время посещения института особо важными персонами: радостно-умиленное и празднично-просветленное.

По центру стола сидела ничем не примечательная особа с выцветшими бровками, седеньким, блистающим белизной хохолком и невыразительным скучающим взглядом маленьких глазок. Но костюм на этой непримечательной особе был таков, что его в любом магазине не купишь, и галстук был какой-то особенный. И в выражении лица, если внимательно присмотреться, светилось нечто значительное, вызывающее желание стать по стойке "смирно". Вид его рождал в голове вполне определенный набор фраз: "Мы все, как один, если того потребуют интересы Фирболгии..."; "Еще более улучшим..."; "Наш небольшой, но дружный коллектив, охваченный творческим горением...".

Глава института посмотрел на непредставительного представителя и сказал, словно спросил:

- Начнем, пожалуй.

Его сосед ничем не выразил своего отношения к сказанному, поэтому Глава продолжил с несвойственной ему неуверенностью:

- Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить чрезвычайно важное известие. Строго конфиденциально. Более того, все здесь сказанное, здесь должно и остаться, - он постучал для вящей убедительности пальцем по столу и оглянулся на непримечательную особу. Та едва заметно кивнула.

Руководители секторов изобразили на физиономиях особое внимание и готовность помереть, но не выдать.

Глава, приободрясь, заговорил снова:

- Не секрет, что каждое государство должно всемерно повышать свои потенциальные возможности: интеллектуальные, технологические, научные, оборонные, а также всякие прочие. Вот для укрепления этих возможностей и предложено пошевелить мозгами. И своими, конечно, и теми, которыми вы занимаетесь.

Он сделал выразительную паузу, и понятливые подчиненные оценили перл остроумия легким поощрительным смехом.

Потом Глава института долго и нудно рассуждал о работе института. Было понятно, что все это говорится для гостя. Руководители секторов знали о нюансах работы своих подразделений гораздо лучше шефа, поэтому быстро заскучали, но мужественно удерживали на лицах выражение напряженного внимания.

Интерес вызвал финал выступления. Он был довольно неожиданным и озадачил присутствующих. Был в нем некий фантастический элемент. Но даже тени мысли о мистификации не мелькнуло у научных работников. Не тот человек шеф, чтобы пойти на дешевый розыгрыш. Значит, все надо воспринимать абсолютно серьезно.