Тяжелые тени

Но с самим собой можно быть откровенным? Конечно! А как же иначе? В противном случае человек просто ханжа и самый распоследний лицемер. Нет обманщика хуже, чем тот, который лжет самому себе! А-Линь-доду не хотел обманывать самого себя. Он твердо знал, что являет собой совершенство почти во всех отношениях.

Взять взгляды, например... У А-Линь-доду они самые передовые. Они хотя и не расходятся с официальными установками, но имеют небольшой левый уклончик, с этаким левым душком. Во время послеобеденной беседы с гостями приятно лихо балансировать на самом краю дозволенного. И у молодежи А-Линь-доду пользуется авторитетом. Она не причисляет его к числу старых ретроградов. У молодежи А-Линь-доду почти свой.

Очень любил А-Линь-доду утренний туалет. Он всегда занимался им около часа. Долго рассматривал свое лицо в зеркало, тихонько приговаривая: "Милашка ты этакий!". Оттопыривал языком щеки, гладил подбородок. Потом он умывался - долго, с наслаждением, фыркая, отплевываясь и даже постанывая. Брился он дважды или трижды. Затем брал густую щетку и сорок раз расчесывал волосы - это был ежедневный массаж, который, говорят, приостанавливал облысение. Потом наступал черед густого гребня - после десятиминутного священнодействия пробор получался идеальным. Были у А-Линь-доду и другие косметические ухищрения...

В итоге утром из подъезда выходил элегантно одетый, по-спортивному сложенный человек с алыми губами хорошо питающегося ребенка.

На работу А-Линь-доду всегда шел пешком. Пятнадцатиминутная прогулка была необходима для общего тонуса, не говоря уже о борьбе с привнесенной урбанизацией гипоксией и гипокинезией. И, по секрету говоря, ему нравилось, что можно в беседе будто бы между прочим вставить: "Я, знаете ли, всегда на работу пешком хожу". Имеющий такую привычку слывет человеком с принципами.

Медленно проплывали дома, быстро мчались вечно куда-то торопящиеся пешеходы. К чему? Зачем? Кто торопится, тот попросту не умеет правильно рассчитать свое время.

А-Линь-доду дышал свободно, шагал легко. Он вспомнил жалобы жены на то, что в последнее время ей все тяжелее ходить, "а вот в молодости земля сама несла ее". А-Линь самодовольно улыбнулся. Он совершенно не чувствовал себя старым. И кто бы, глядя на моложавого, подтянутого мужчину, мог предположить, что у него взрослый сын, который служит на одной из баз в Антупии.

Пора, пора подумать о любовнице. Необходимость эта назрела не потому, что А-Линь-доду был высокосексуальной личностью. В этом отношении он абсолютно средний человек. И не потому, что жена стара: Миль-са все еще привлекательна. Но проклятое общественное мнение! С этим приходится считаться. Мужчина его возраста и положения обязан иметь любовницу. Иначе его просто не будут уважать.

А-Линь-доду вздохнул, на лице его появилось легкое облачко. Новые, дополнительные расходы, потеря времени. Есть, правда, еще один выход: со значительным видом делать намеки, допускать, изредка, продуманные оговорки. Словом, давать окружающим понять, что у него есть не только машина и дача, но и любовница. Но если обман раскроется и узнают, что на самом деле подружки у него нет, позора не оберешься. Общественное мнение не прощает обмана!

Вот и институт. Толстые колонны, расписной фронтон. А-Линь-доду когда-то пытался разобраться в изображении на фронтоне. Какие-то полосы, расходящиеся лучами; рядом нечто похожее на человеческую фигуру. Дальше круги, треугольники и синусоиды. Смысла во всем этом выявить не удалось. Впрочем, общее впечатление композиция производила приятное.

Вестибюль. Темные полированные вешалки, полумрак. Красные, вытертые до ниток дорожки. Блестящие бронзовые шары на столбиках в конце перил. Все в строгом академическом стиле.

- Приветствую вас, дружище!

- Как поживаете, многоуважаемый А-Линь-доду?

- Как поживаете, почтенный?

В ответ легкий кивок слегка склоненной головой. Глубина кивка точно регламентирована в соответствии со служебным положением собеседника.

Вон там, за поворотом, его отдел, изучающий нейрофизиологическую активность ряда архитектонических слоев головного мозга в условиях его персистирования. А-Линь-доду в демократической беседе с подчиненными не раз напоминал об эпохальной значимости методики содержания головного мозга вне организма. Для этого подбирался соответствующий полиионный раствор, который насыщался микроглобулами - носителями кислорода. Он утверждал, что это даст новый импульс теоретическим и практическим изысканиям, сделает эксперименты на живом мозге более чистыми.