Тяжелые дни

            Призыв Военного Министра встретил горячий отклик в Совете Мини­стров. Решено уполномочить И. Л. Горемыкина и А. А. Поливанова предста­вить Его Величеству единодушное ходатайство Правительства о неотлагательном созыве военного совета, причем докладчики обязаны указать Государю, {17} что мера эта обусловливается не только военною необходимостью, но и соображениями внутренней политики, ибо население недоумевает по поводу внешне безучастного отношения Царя и Его Правительства к переживаемой на фронте катастрофе. С своей стороны отдельные Министры, при очередных всеподданнейших докладах, обязались повторять Государю о настоятельности и своевременности совещания Царя со своими генералами и министрами.

            Следует отметить, что мысль о необходимости чрезвычайного военного совета возникала в Совете Министров неоднократно в связи с печальными событиями на Карпатах и понесенными нашею армией поражениями, повлекшими за собою проникновение врага глубоко внутрь страны. Еще в заседании Совета 8 Июля 1915 г. под Высочайшим председательством в Царском Селе мысль эта была доложена Государю Императору и Его Величество, признав ее по существу целесообразной, изъявил согласие созвать военноначальников и министров в срок в зависимости от дальнейшего развития событий.

            Происходивший после доклада Военного Министра обмен мнений я не был в состоянии записывать последовательно. Рука дрожала от нервного напряжения. У меня помечено по окончании беседы по этому поводу: «Всех охватило какое то возбуждение. Шли не прения в Совете Министров, а беспорядочный перекрестный разговор взволнованных, захваченных за живое русских людей. Век не забуду этого дня и переживаний. Неужели правда, все пропало! Не внушает мне Поливанов доверия. У него всегда, чувствуется преднамеренность, задняя мысль, за ним стоит тень Гучкова».

            Во время беседы некоторыми из Министров было, между прочим, от­мечено, что если в тылу и в штабах наблюдается некоторая растерянность, то на фронте, напротив, офицерство настроено бодро и не теряет веры в конечную победу и в переход в наступление. Отход объясняется, как суворовский маневр заманивания неприятеля внутрь страны, подальше от коммуникационных линий. Когда же немцы достаточно зарвутся и отойдут от своей основной базы, им будет нанесен сокрушительный удар и их погонят за Вислу.

По поводу этих толков А. А. Поливанов резко воскликнул:

            «Вопрос о вере в конечную победу, все росказни доморощенных стратегов и писателей военных обзоров глубоко меня раздражают. Переход в наступление через Вислу — вредная иллюзия, расслабляющая общественное сознание. Для этого нет ни технических возможностей, ни достаточно войск. Надо думать не о победах, а о том, как бы спасти жизненные центры Poccии от захвата врагом. Надо не убаюкиваться несбыточными надеждами, а со­средоточить все силы на сопротивлении. Повторяю, господа, отечество в опасности».

            В дальнейшем ходе заседания был затронут болезненный вопрос о взаимоотношениях гражданских и военных властей как вообще, так в особенности в Петербурге. Последний был включен в состав территории театра военных действий и подчинен Главнокомандующему VI-ой армией. Лицо это, на основании Положения о полевом управлении войск в военное время, ведало всеми решительно проявлениями жизни столицы и в действиях своих руководствовалось исключительно указаниями из Ставки. Ни Совет Министров, ни Министр Внутренних Дел, ни другие главы ведомств для него не существовали. В итоге создавалась неразбериха и расстройство ра­боты отдельных органов управления. Сплошь и рядом штаб VI армии принимал в Петербурге по рабочему, продовольственному и другим вопросам такие своеобразные меры, которые шли в полном противоречии с пра­вительственной политикою и осложняли без того весьма сложную внутреннюю обстановку. О видоизменении и отмене подобных мероприятий заинтересо­ванному министру приходилось входить с всеподданнейшим представлением к Его Императорскому Высочеству Верховному Главнокомандующему, который, если ему угодно было согласиться с нецелесообразностью {18} опротестованных распоряжений VI армии, объявлял через генерала Янушкевича соответствующее повеление. На всю эту волокиту требовалось время (пока на­пишут, пока ответят, пока исполнят).