The World for Sale: Money, Power, and the Traders Who Barter the Earth's Resources

Но никто не пришел. У Пирси, сурового инженера, не было времени на дипломатические тонкости. По его мнению, в дальнейших разговорах не было смысла. Ямани вздохнул и в присутствии руководителей начал звонить своим коллегам, чтобы сообщить новости. Он позвонил в Багдад, взволнованно заговорил по-арабски, а затем сказал нефтяникам: "Они злятся на вас". Кувейтский министр нефти, остановившийся в том же венском отеле, присоединился к ним рано утром в пижаме. Но обсуждать было нечего.

В конце концов группа распалась. Когда они покидали апартаменты Ямани, один из руководителей спросил, что будет дальше. "Слушайте радио", - ответил министр нефти Саудовской Аравии.

Радиорепортажи из Кувейта, где через несколько дней собрались министры нефти, вскоре заставили Рича и Грина поверить в то, что ставка на рост цен на нефть была прозорливой. 16 октября они объявили об одностороннем повышении цен на 70 %. Ямани был в эйфории. "Это момент, которого я ждал очень долго", - сказал он. Момент настал. Мы хозяева своего товара".

На следующий день, 17 октября, состоялось еще одно заседание ОПЕК, на этот раз только для арабских стран-членов. В условиях бушующей войны некоторые министры настаивали на полной экономической блокаде Израиля и его союзников, включая Америку. По окончании встречи арабские страны объявили, что будут сокращать добычу нефти на 5 % в месяц "до тех пор, пока не будут удовлетворены политические требования арабских стран к Израилю" и ввели эмбарго против США и других стран, которые, по их мнению, дружественно относятся к Израилю. Старая эра стабильных, скучных цен на нефть закончилась. Отныне цена на самый важный в мире товар будет зависеть от политики Ближнего Востока.

Цены на нефть взлетели до 11,58 доллара за баррель, что более чем в два раза превысило цену, по которой Рич согласился покупать нефть у Ирана несколькими месяцами ранее. Компания Ashland Oil, перехватившая контракт у Philipp Brothers, заработала целое состояние. Если бы Ричу и Грину позволили удержать контракт, они могли бы получить огромную прибыль: почти 50 миллионов долларов за одну сделку - гораздо больше, чем Philipp Brothers когда-либо зарабатывала за год.

Рич и Грин понимали, что нефтяной рынок вступает в период потрясений. И это был период, в котором на первый план выходили трейдеры, а не крупные компании. Мы стали свидетелями смещения центра тяжести нефтяной отрасли, - писал Ян Насмит, один из первых исследователей рынка. Центрами силы нефтяной отрасли стали уже не штаб-квартиры крупных нефтяных компаний в Лондоне, Нью-Йорке и Сан-Франциско, а города Швейцарии, из которых осуществляли свою деятельность трейдеры. В Цюрихе, Женеве и Базеле есть офисы, предлагающие сырую нефть в масштабах, которые раньше удовлетворили бы крупную нефтяную компанию, а теперь включают в число своих клиентов крупные компании", - писал Насмит.

Для глобальной экономики и мировой политики это был сейсмический сдвиг. В течение нескольких десятилетий нефть незаметно превратилась в важнейший товар, от которого зависело экономическое здоровье мира. На протяжении многих лет рынок был стабильным и предсказуемым. Но теперь цена на нефть разрядилась, утроившись или увеличившись вчетверо за одну ночь, и открыла эру беспрецедентной волатильности. Глобальный экономический бум, продолжавшийся со времен Второй мировой войны, резко оборвался. Экономисты начали мрачно говорить о "стагфляции" - сочетании экономического спада и высокой инфляции, которое стало причиной гибели целого поколения. Особенно глубоким был шок в Америке, которая как никто другой приняла культ автомобиля. Внезапно американским водителям пришлось стоять в очереди, чтобы заправить свой автомобиль.

Национализация ближневосточных месторождений вскрыла олигополистическую систему, которую "Семь сестер" тщательно выстраивали и взращивали на протяжении десятилетий. Когда страны ОПЕК захватили контроль над своими нефтяными ресурсами, они перевели поток нефтедолларов из казны компаний в свою собственную. Западные страны начали беспокоиться о своей зависимости от ближневосточной нефти, и это беспокойство стало основным фактором внешней политики на следующие полвека.

По мере того, как все больше нефти стало продаваться вне контроля "Семи сестер", росли возможности для независимых трейдеров, таких как Мабанафт и Филипп Бразерс. С уменьшением объема рынка, который они контролировали, "Семь сестер" также потеряли возможность диктовать цены. Вместо этого цены устанавливались на конкурентном рынке среди какофонии покупателей и продавцов. И королями рынка стали торговцы.