The New world disorder and the Indian imperative

Третий аспект - возникновение институтов и процессов, отражающих эту реальность растущей глобальной конвергенции. Глобальные институты выигрывают от легитимности, обусловленной их универсальностью. Поскольку в ООН входят все страны, она пользуется авторитетом в глазах всего мира, что придает ее коллективным действиям и решениям легитимность, которой не обладает ни одно отдельное правительство за пределами своих собственных границ. Однако институты глобального управления выходят за рамки самой ООН. Существуют селективные межправительственные механизмы, такие как "Большая восьмерка", военные союзы, такие как Организация Североатлантического договора (НАТО), субрегиональные объединения, такие как Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС), союзы по отдельным вопросам, такие как Группа ядерных поставщиков (NSG). Писатели объединяются в PEN International, футболисты - в Fédération Internationale de Football Association (FIFA), спортсмены - в International Olympic Committee (IOC), мэры - во всемирную организацию United Cities and Local Governments (UCLG). Банкиры прислушиваются к мнению Банка международных расчетов (BIS), а бизнесмены - к мнению Совета по международным стандартам финансовой отчетности (IASB). Процесс регулирования человеческой деятельности за пределами национальных границ как никогда широко распространен.

Это происходит в то время, когда у нас есть огромный список проблем, не имеющих паспортов и требующих решений, выходящих за рамки границ. Отдельные страны могут предпочесть не заниматься такими проблемами напрямую или в одиночку, но игнорировать их невозможно. Поэтому совместное решение этих проблем на международном уровне - очевидный и единственный способ обеспечить их решение. Возможно, мы можем обратиться к "чертежам без границ": некоторые исследователи международных отношений начали говорить об идее, которую они называют "ответственным суверенитетом", т.е. о том, что страны должны сотрудничать между собой для сохранения общих ресурсов и противодействия общим угрозам. Еще в 1992 году бывший генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали в своем докладе "Повестка дня для мира" заявил, что "время абсолютного и исключительного суверенитета прошло" .

Параллельно формируется четвертая идея - о существовании универсально применимых норм, лежащих в основе нашего представления о мировом порядке. Суверенитет, как бы он ни понимался, является одной из них, и с этой идеей связаны принципы невмешательства во внутренние дела других стран, равенства и взаимной выгоды, ненападения и сосуществования различных политических систем - те самые принципы, которые первоначально были сформулированы первым премьер-министром Индии Пандитом Джавахарлалом Неру в его доктрине "Панчшел", принятой в 1954 году совместно с Китайской Народной Республикой. (Современный Китай не очень много говорит о "Панчшиле" - пяти принципах мирного сосуществования, но его принципы заложены в китайской концепции "гармоничного мира"). В то же время сформировался новый набор глобальных норм управления, дополняющих эти принципы, включая уважение прав человека, прозрачность и подотчетность, верховенство закона, справедливое развитие на основе экономической свободы и, по крайней мере, в большинстве случаев нации, политическая демократия. В целом они считаются желательными для всех стран, и хотя никто не предполагает, что они могут или должны быть навязаны какой-либо стране, их выполнение считается достойным восхищения в большинстве стран мира и широко признается как свидетельство успешного управления.

Эти четыре широких аспекта скорее описывают глобальное управление, чем предписывают его. Однако мы бы предложили рассматривать их в контексте значительных изменений, произошедших в мире после окончания Второй мировой войны. Хотя все мы пользуемся преимуществами структур глобального управления, сформировавшихся после 1945 года, мы все же должны признать, что они отражают реалии 1945 года, а не сегодняшнего дня, когда на мировой арене начало утверждаться большое количество новых держав. Именно поэтому настало время серьезно задуматься о вызовах и возможностях глобального управления в будущем, в то время как мы наблюдаем ослабление традиционных центров силы в мире.