The Мечты. Минор для мажора

Юлька поежилась. Отступила на шаг к плите, потянулась к котлу и добавила тепла. Чувствовала, что тонет в его голосе, но прекрасно отдавала себе отчет, что бессонная ночь не способствует никакой ясности рассудка. А она не спала. Почти ни минуты не спала. Она вообще места себе не находила с тех пор, как они с Богданом расстались в лесном домике и каждый отправился в свою сторону.

Да, официальная отмазка у бессонницы имелась в наличии - новый, купленный вчера по пути в больницу телефон настраивала, софт для визуального материала устанавливала, добывала номера из своего акка.

Но себе-то чего врать? Ей было плохо.

Да и сейчас не лучше.

Вот он явился. Сидит на кухне. На ее кухне. В квартире Димы, между прочим. Устроился на его месте за столом и ждет кофе. А она ничего другого не может, кроме как достать джезву, наполнить ее водой и установить на плиту. И от самой себя ей тошно, а уж от него-то... И вместе с тем мучительно хорошо, что хоть так – но они говорят. И, может быть, она сумеет до него достучаться.

- Омлет, овсянка или сэндвичи? – отстраненно спросила Юля.

- Это все, что тебе интересно? – с нарочитым вздохом спросил Богдан. – Обидно, знаешь ли. Мне вот интересно, когда ты свалишь от Димона.

- Свалю! Когда будет надо – тогда и свалю! – взорвалась она. – Но если ты полагаешь, что имеешь право спрашивать у меня когда, то глубоко заблуждаешься, потому что не имеешь!

С этими словами она ломанулась к холодильнику, вынула оттуда упаковку яиц и молоко.

- Во-первых, не ори. Ребенка напугаешь, - спокойно проговорил Богдан и поднялся. Скинул пиджак и, закатав рукава белоснежной рубашки, подошел к ней. – Во-вторых, не мечись. Вряд ли это похоже на рекомендованный покой. А в-третьих, я имею право и, хорошенько это уясни, буду им пользоваться, - он забрал у нее продукты и водрузил на стол. – Вари овсянку, а я сделаю омлет. И за кофе следи.

Она только и смогла, что кивнуть. Подошла к плите, поставила кастрюльку, налила в нее молока, насыпала хлопья. И некоторое время молча наблюдала за его движениями – довольно уверенными как для куховарящего мажора, но она почему-то только сейчас вспомнила – он начинал у отца курьером. Почти как она когда-то в универе. А в Лондоне, ей почему-то казалось, вряд ли жил с прислугой. Хотя что она знает про его жизнь в Лондоне? Практически ничего. Как не знает и он про нее.

- Я уйду от Димы, - негромко сказала Юля, глупо понадеявшись, что ее голос будет достаточно спокоен, но при этом наяву и сама слышала, что он дрожит. – Бросать его по телефону не собираюсь, но я от него уйду.

- Могу я позвонить, - предложил он, роясь в холодильнике. Выудил оттуда пару помидоров, грибы и зелень и продолжил возиться с омлетом.

- Нет. Так нельзя. И я не ухожу к тебе, чтобы ты занимался этим вопросом.

- Что значит – не ко мне? – ошалело переспросил Моджеевский и вопросительно уставился на Юльку. Так, словно его процессор только что поймал неопознанный вирус, с которым непонятно что нужно делать. – А к кому? Ты издеваешься?!

- Да ни к кому! – снова взвилась она. – Я просто ухожу от Димы, потому что не могу ему врать! Потому что это низко и подло – то, что я сделала.

- А он непогрешимый, - не сдержавшись, проворчал Богдан. – Ну хорошо, и что потом?

- Не знаю я, что потом! Понимаешь? Не-зна-ю!

- Я знаю. Мы не бессмертные, чтобы тянуть еще десять лет.

- Бодя... – она устало растерла лицо, уголки глаз и тяжело выдохнула: - Бодя, в том-то и дело, понимаешь? Десять лет. Да, я люблю тебя. Люблю тебя таким, каким помню. И я совершила слишком много ошибок, чтобы бросаться сейчас подобными словами. Но сегодня мы с тобой другие. Эти десять лет невозможно выбросить из жизни, и сегодняшний – ты мне совершенно не нравишься.

- Объяснишь?

- Да, конечно. Мне не нравится то, каким ты стал. Мне не нравится, когда меня будто бы лису на охоте травят. Мне не нравится, когда покупают, заставляют и вынуждают. И бравируют тем, что при наличии денег все можно. Мне не нравится то, что ты мне соврал про телефон, но это мелочь. Куда хуже другое... Ты анализировал, кого понаприглашал в Тисовицу на собственный день рождения? Из четырех баб – с тремя ты спал. Ну, сестра – понятно. Но ты спал с тремя. Всех перепробовал. Странно, что Ульку не позвал, хотя мог бы. Вряд ли она стала бы возражать.

Он не сразу ответил. Сначала почти доделал омлет. Высыпал на сковороду овощи, залил яйцом и накрыл крышкой. Потом сгреб посуду и приборы в мойку. Развернулся к Юле и спокойно проговорил:

- Я не монах, уж извини. Но если бы ты тогда давно все до конца мне рассказала, то сегодня все было бы иначе. Рейчел приехала без приглашения, сделав сюрприз. И приехала она со своим женихом. С Алиной мы вчера расстались. И я не собирался тебя покупать. Я хочу на тебе жениться. Всегда этого хотел, Юль. Даже когда знал, что это невозможно. Но сейчас все зависит только от тебя. Скажешь уйти – я уйду.