The Мечты. Минор для мажора

- С наступившим днем рождения! – промурлыкала Алина, протянув ему один из бокалов.

- Спасибо, - без каких-либо эмоций отозвался Богдан, подбил под головой подушку и, не внимая намекам Акаевой, уставился в телефон.

- Подарки получать готов? – не обращая внимания на его равнодушие, спросила она.

- Предпочитаю сюрпризы, - он на мгновение поднял на нее глаза и снова вернулся к экрану.

- У меня как раз прекрасный сюрприз!

Алина торжественно поставила вино на тумбочку с его стороны и присела на кровать, быстро пробежав пальцами по его торсу по направлению к резинке брюк. А после наклонилась и прошлась языком по его животу.

Он остановил ее, приподняв за подбородок ее лицо, и отбросив в сторону телефон, проговорил:

- Прибереги энергию на завтра.

- Меня и на завтра хватит. Я соскучилась.

- А я устал.

- А мы и уставших взбодрим, и мертвых поднимем, - все ещё продолжала улыбаться Алина и теперь пальчиками водила по внутренней стороне его бедра, подбираясь к паху.

- Алин, уймись и ложись спать, - бесстрастно велел Богдан. – Я не хочу.

Наверное, только после этого до нее наконец дошло. Некоторое время она смотрела на него, оценивая сказанное. В конце концов, от секса он отказывался первый раз, хоть они и редко виделись теперь. А кроме этого, у нее больше ничего не было.

Она резко отстранилась и спросила чуть охрипшим голосом:

- Зачем ты меня взял с собой?

- Ты с начала зимы так настойчиво рассказывала, как сильно любишь лыжи, что тебя невозможно было не услышать.

- А что я могу любить ещё и тебя – не думал?

- Ты меня любишь? – с некоторым удивлением проговорил Моджеевский.

Она снова замолчала, не решаясь ничего произносить. Практически что угодно означало конец. А потом мысленно плюнула и признала:

- Могла бы. Действительно могла бы.

- Наслаждайся уик-эндом, Алин, - мягко сказал Богдан. – Спокойной ночи.

В ответ на эту мягкость Алина чуть подалась вперед, а потом отстранилась окончательно. Встала с кровати, взяла свой бокал. Большими глотками осушила его. И ушла с ним в ванную – полоскать. Когда вернулась, в комнате уже было темно, и Богдан не видел ее лица – уставшего и несчастного, но тем было лучше. Когда она забралась под одеяло, то прижаться к его боку так и не решилась, хотя ей очень хотелось. И спросила в ночную темноту:

- Ты в кого-то влюбился, да?

- Я в тебя не влюблен.

Алина ничего не ответила. Чувствовала себя совершенно раздавленной. Но отвечать на правду можно правдой, а крыть ей уже нечем. И слез не было. При свете дня этот разговор, возможно, покажется сном, главное только поскорее заснуть. И не думать, что рядом лежит мужчина, слишком далекий от их общей постели.

Слишком далекий от всего.

Впечатывавший в себя каждое мгновение этой ночи.

... видеть Юлькино лицо, довольное, счастливое и от этого вдвойне красивое, – лучшая награда за его выходку, когда он свернул с трассы, чтобы в пять минут оказаться рядом с горкой для тюбинга. Не думал, что она его увидит, надеялся лишь подсмотреть, какое нашла себе развлечение. И вот... вдруг... она перед ним. Лицом к лицу. Раскрасневшаяся, со сверкающим взглядом. Ее радостный смех все еще звучал у него в ушах.

И это было намного реальнее самых несбыточных снов.

... то ли горка не такая

***

Лыжи Юльке не понравились.

Нет, вообще-то поначалу шансы еще были, и она сама исполнилась решимости. Но после двадцати минут общения с Димой, нетерпеливо пытавшимся ее учить и что-то объяснять, Юлька на себя махнула рукой. То ли она безнадежна, то ли горка не такая. Да и по Ярославцеву было прекрасно видно, что ему охота поскорее свалить с учебной трассы на ту, по которой ездили остальные ребята из их компании. Потому, дважды съехав вниз, большей частью на заднице, чем на лыжах, Юлька на третий уже не подписалась. Командировала супруга к Моджеевской компании, а сама отправилась на поиски приключений и развлечений.

Утро было странным.

Сначала раздражала недовольная физиономия Ярославцева, сунувшегося бриться, пока она принимала душ. Потом он сменил гнев на милость, и они вместе звонили Андрюшке, который, впрочем, был слишком занят – строил с Сашкой железную дорогу посреди спальни, когда-то бывшей Жениной комнатой. Очень скоро такое обрывчатое общение, с постоянными отвлечениями на установку рельсов Диме надоело, и он скомандовал спускаться – за дверью уже слышалось брожение народа туда-сюда. Завтрак в коттедже, который им привезли точно так же, как накануне ужин, получился довольно шумным и сопровождался вручением и распаковкой подарков имениннику, которого Реджеп так и норовил оттаскать за уши.