The Мечты. Минор для мажора

- Уже нашла, - глотнув воды из стакана, который держал в руках, Богдан справился с удивлением и почесал заросшую щетиной щеку. – Ну проходи…

- «Проходи»? – обиженно воскликнула Алина. – «Проходи» - и это все? Мы не виделись столько дней, Богдан. До тебя невозможно было дозвониться, сегодня ты не пришел на работу. Я думала, с тобой что-то случилось!

- А я решил воспользоваться бонусом к должности и прогулять, - рассмеялся он. – Кофе будешь?

- Не хочу, спасибо. И что значит прогулять?

- То и значит. Что непонятного?

- То есть выходной?

- Может, все-таки пройдешь? – сказал Богдан, поставил на подвернувшуюся поверхность стакан и двинулся вглубь дома.

Несколько более ошеломленно, чем планировала, Алина проводила взглядом его спину и покачала головой. Такое положение вещей ее категорически не устраивало. И она понимала, что едва ли готова с ним мириться. Не сейчас, не на этом этапе. Ясно, что стихов Моджеевский ей посвящать не будет, звезду в ее честь не назовет и даже букета цветов от него можно дождаться только по большим праздникам. Такой уж склад характера. Избалованного вниманием богатого и красивого мужчины. Но так откровенно игнорировать!

Алина сняла пальто, притулила его на вешалку и, не разувшись, прошла за Богданом, краем глаза осматриваясь по сторонам и понимая, что совсем не так она представляла себе его жилье. Здесь было вполне прилично как для дома кого-то из знакомых ей обычных людей, но совсем не походило на дом генерального директора крупнейшей корпорации, запустившей свои лапы во множество бизнесов. Тесновато, без вычурной мебели, да и до модного минимализма далековато – для него нужен простор, а тут его нет совсем.

А когда она вошла в комнату, в которую прошла вслед за Богданом, так и вовсе офигела – на столе стояла здоровенная фигура, сложенная из деталей конструктора. И это довело ее окончательно. Она повернулась к Моджеевскому и спросила:

- Значит, первый и единственный за этот месяц выходной ты решил провести один? Вот таким образом?

- Ну это же мой выходной, - пожал он плечами и расположился на диване, откинув в сторону плед, под которым спал.

- И ты даже не допускаешь мысли, что мог бы посвятить его мне? Я же тебя весь месяц только и жду, Богдан!

- Я был занят, и ты прекрасно об этом знаешь, - примирительно проговорил он. – А сегодня вышло все слишком спонтанно. Ты адрес у матери узнала?

- Ну не у секретарши же твоей! Она хуже Цербера! Богдан, я по стенам ходила, я правда думала, что ты заболел или еще что-то случилось… Нельзя же так пропадать!

Внимательно глядя на Алину, Моджеевский осознавал причину ее упреков. Они и правда нормально не виделись после возвращения из тропического рая. И дело не только в том, что он реально был занят с накопившимися за время его отсутствия делами, тендером и вечной текучкой. Он ведь даже не замечал, что ее практически не стало рядом в эти дни. Следом пришла не менее светлая мысль. Ни при каких условиях и никогда он бы не строил свое будущее с Алиной – стоящей сейчас посреди комнаты и совершенно не вписывающейся ни в его дом, ни в его жизнь. Он не видел ее возле себя ни вчера, ни сегодня, ни завтра, ни через десять лет. Пусть даже не случилось бы Юльки, ни в прошлом, ни сейчас, но с Алиной он бы никогда не остался всерьез. С какой-нибудь гипотетической... педиаторшей из ближайшей амбулатории, может быть, и да. А с Алиной – нет. И, наверное, было бы честнее прекратить их отношения.

Ну это если бы она его любила.

- Не стоит переживать почем зря, - проговорил он негромко, - о плохом всегда узнают слишком быстро.

- И это все, что ты хочешь сказать? – обиженно выдохнула она.

- Могу добавить, что зверски устал и совсем не хочу ссориться.

- Да разве я с тобой ссорюсь, Богдан! – Алина подошла к нему и без спроса села рядом. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. И очень стараюсь, а ты… ты отправляешь меня в ту же урну, что и всех остальных. Твоя секретарша знает о тебе больше меня и не колется.

- Нашла к кому ревновать, - хмыкнул он и обнял Алину за плечи. Она слегка наигранно фыркнула, будто бы и правда колючки собиралась выпустить, но все-таки прижалась к нему.

- Ты с папой обещал познакомиться, а сам прячешься в этой конуре в единственный свободный день месяца! Ты что? Реально здесь живешь?

- Не передергивай, пожалуйста, - вздохнул Моджеевский. – Я не прячусь. Я отдыхаю. И я реально здесь живу. Между прочим, родовое гнездо.

- Никогда не предполагала, что скажу это, но бросай это гнездо и переезжай ко мне! У меня лучше!

- Вот прямо сейчас? – усмехнулся Моджеевский и, отстранившись от Алины, заглянул ей в лицо.

А она, глядя на него, видела только одно – бесконечно далекого от нее человека. И почти физически ощущала, что несмотря на то, что он сидит рядом, его мысли где-то в другом, неизвестном ей измерении. Глупо объяснять это складом его ума. Еще глупее – годами заграницей. Просто он не с ней. И январь лишь доказывал это.

- Было бы неплохо. Но эту штуку придется оставить здесь, - она кивнула в сторону Сокола Тысячелетия.