The Lie I’ve Lived

К вечеру следующего дня диагностические показывают, что легкое Эйми в моем теле работает достаточно хорошо, и его можно переключать обратно. Этот парень, Стефан, ждёт сейчас в Париже и любезно «вызвался добровольцем» для проведения второй процедуры — желает быть первым, кого она увидит по пробуждении.

Вряд ли мне стоит так осуждать парня, он ведь может оказаться и вполне приличным человеком. С другой стороны, ему нет ещё и двадцати — едва ли в отношении любого из нас можно употреблять слово «приличный».

Второй доброволец по имени Флёр решил поехать с ними на случай, если возникнут какие-то сложности. Жаль, но мне так и не удастся нормально попрощаться с Эйми, потому как все это время её будут держать под наркозом. Всё, что получится — сидеть и тихонько напевать “The Air That I Breath”[1], старую песню “Hollies”, которая так нравилась Лили, и ждать, пока меня снова не вскроют. Дамблдор неподалеку, но в этом вопросе он подчиняется целителю Дугласу. Будь у меня выбор, я бы предпочел, чтобы переключение делал мастер трансфигурации, но я понимаю, почему директор предпочитает «не гладить против шерсти» без особой необходимости. Без этого он бы так далеко в жизни не продвинулся. Мерцание в его глазах и, что гораздо важнее, феникс на плече, убеждают меня, что он держит руку на пульсе.

Забавно, что я совершенно не колебался, принимая решение в ситуации, когда жизнь человека висела на волоске. Желаете вырвать у меня легкое и переключить его с поврежденным? Да валяйте! А теперь, когда все скрупулезно планируют каждый шаг процедуры, у меня вдруг возникли сомнения. По крайней мере, хоть Шляпа посмеется, когда будет меня дразнить.

Ловлю взгляд Флёр и быстренько ей подмигиваю, в то время как Поппи снимает с меня одежду и подготавливает к началу операции на левом боку. В который раз переживаю, что не начал пить старящее зелье. Мышцы у меня вполне приличные, но на груди нет даже намека на волосы. Разве можно казаться ещё большим малолеткой, чем сейчас?

— Как вы прекрасно знаете, мистер Поттер, это будет достаточно больно. Держитесь.

Кивнув, раздумываю вот о чем: может, когда мне исполнится семнадцать и я официально вступлю в права, следует поменять семейный девиз на эту фразу?

* * *

— Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Можем сделать паузу, чтобы ты мог отдышаться, — всю дорогу по лестницам Гермиона квохчет надо мной, как наседка.

— Да, — отвечаю я. — Денек-другой, и всё будет в норме. Как у тебя вчера прошла викторина?

— Её собирались было отменить, но ученики Бобатона настояли на проведении. Сначала мы победили их, но потом проиграли второй раунд. Темой были темные искусства и зелья.

— Темные искусства или защита против темных искусств?

Она пожимает плечами:

— Темные искусства. Курс Бобатона называется «Понимание темных искусств», поэтому вопросы, похоже, больше относились именно к этой теме, чем непосредственно к защите. Следующими будут чары и гербология, и я уверена, что там нам удастся отыграться. Ну что, ждешь первого квиддичного матча на выходных?

— Честно говоря, я об этом практически не думал. На время матчей я одолжил свою Молнию Чо, а Седрик тренируется с ней в паре. — Пусть даже её искусство чтения по губам не выявило больше ничего инкриминирующего в отношении Каркарова и Снейпа, мне казалось, так следует поступить — в конце концов, сделка есть сделка. Альтернативной заменой в команде мог стать только Малфой, поэтому я предупредил свою подругу из Равенкло, чтобы она почаще оглядывалась.

Мы подходим к Полной Даме, и я бормочу пароль. Она лишь улыбается мне и качает головой.

Гермиона пихает меня локтем:

— Профессор Макгонагалл поменяла фразу: «Героизм измеряется не баллами, а делами». — Портрет открывает проход, а она ухмыляется: — Думаю, в этом есть некое послание, не так ли?

В гостиной праздничная атмосфера, в мою честь устроена мини-вечеринка. Мило улыбаюсь и веду себя вежливо, вспоминая между тем, что, когда мое имя выскочило из кубка, практически все, за исключением семикурсников, голосовали за порицание. Ох, до чего же у нас любят победителей! Интересно, долго ли обожание продлится на сей раз?

— Спасибо за то, что финишировал так, как мы от тебя и ожидали, Поттер. Благодаря этому мы восстановили сальдо, — говорит один из близнецов.

— Полагаю, разнос лимонада по трибунам откладывается на следующий раз. Жаль, я так этого ждал.

— Отвали, Джордж! Мамочка в гневе — самое страшное, что ты видел в своей жизни, а всё туда же. А вот Гарри превратил столкновение в драконом в шутку. Кстати говоря, не хочешь открыть яйцо и получить подсказку? — интересуется Рон, во рту которого корчится шоколадная лягушка.

Джордж потихоньку отползает. Забавно видеть, как Рон утирает нос одному из братцев — он наслаждается наблюдением за тем, как «их высочества фигляры от буффонады» терпят унизительное поражение. Слишком уж они его достали, разучивая тонкое искусство шутки.