The Lie I’ve Lived

Самое забавное во всём этом — полчаса ожидания, пока они латают комнату «ради безопасности Флёр». Она перестраховывается — на завершение уходит три минуты пятнадцать секунд. Улыбаюсь, глядя, как меняется на доске лидер, когда Поттер сменяет Делакур на самой высокой строке. Все, что остается, — проверка под сывороткой правды, и я заберу свой слегка попользованный омут.

* * *

В палатке расслабляюсь, пытаясь игнорировать горький вкус трех капель зелья на языке. Остальные ждут своей очереди — надо подтвердить, что сделали работу честно и собственными руками.

— Голем, ледяные блоки, наушники и зелья были сделаны твоими собственными руками, Гарри? Ты создал всё это один?

Улыбаюсь, в то время как веритасерум заставляет ответить утвердительно. На этот раз чистая победа — без обмана. Жизнь прекрасна.

— Спасибо, Гарри. Поздравляю тебя с победой. Северус, противоядие.

— Стойте! — рычит Каркаров. — Это ты вторгся на мой корабль?

— Игорь! — гневается Дамблдор. — Вопросы только по задаче!

Пытаюсь бороться с зельем, но все, что могу сказать:

— Да.

Глаза Снейпа триумфально распахиваются. Подумай-ка ещё раз, сволочь!

— Да, я подслушал, как вы со Снейпом обсуждали возможность возвращения Волдеморта и что вы можете предложить ему, когда это произойдет. Кстати, ваши щиты приватности просто ужасны.

Вот тебе и чистая победа. Да здравствует долбаная буря!

-

Для тех, кому интересны текущие результаты ТТ:

ЭйчДжей — 25 очков,

Флёр — 23 очка,

Виктор — 20 очков,

Эйми — 11 очков,

Седрик и Афина — по 10 очков.

[1] — в английском языке существует огромное количество слов, подобных “hope” — «надежда», из четырех букв: любовь, ненависть, боль, дождь, игра, работа и т.д. На тему слов из четырех букв есть немало песен, и несколько из них о надежде, любви и ненависти, о том, что на каждую букву исходного слова можно найти свою значение-расшифровку, и прочее. Часто подчеркивается, что слово — это лишь слово, но за ним стоят чувства.

Глава 16. Танцевать в урагане

Моё заявление производит желаемый эффект. Остальные пять чемпионов, их советники, Бэгмен, Амос Диггори и «высокочтимые» судьи одновременно взрываются криком.

Снейп нахмуривается:

— Поттер, знаешь ли ты, где… — воздух разрезает палочка Дамблдора, и палатку окутывает тишина — ну, по крайней мере, для меня это так.

Осмотрительный он, сволочь, оградил меня от звука. Не слышу вопроса — не надо на него и отвечать. Зря старался, Снейп. Кажется, я знаю, о ком он хотел спросить. Удачной следующей попытки, хнычущий ты мешок гнилья. То и дело перевожу взгляд со Снейпа на Каркарова — ну-ну, рискните-ка сделать следующий ход!

С достоинством поднявшись со стула и шагнув вперед — такое впечатление, что его палатка судей наполнена его харизмой — Дамблдор выхватывает флакон с антидотом веритасерума из руки Снейпа и прижимает к моим губам. Глотаю мерзкое на вкус зелье, и через минуту непреодолимое желание болтать проходит.

Дамблдор снимает заглушку.

Рот Каркарова открывается:

— … нарушение. Вопрос в том, то вы собираетесь с этим делать, Дамблдор?

Вскинув голову, директор смотрит на зарубежного мага:

— Я согласен, что действия Гарри были импульсивными, Игорь, и уделю этому вопросу самое пристальное внимание. Кстати, поскольку Гарри успешно ответил на заданные ему вопросы, я забираю его в свой кабинет вместе с его новым омутом памяти, и мы подробно обсудим случившееся. Остальной процесс верификации поручаю вам. Гарри, не могли бы вы со своим советником быть так добры сопроводить меня...

В голосе Дамблдора — намек на угрозу. В качестве Джеймса я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать: чем меньше Дамблор говорит, тем он на самом деле сердитее. Каркаров как будто хочет что-то сказать, но все глаза в помещении устремлены на него, и он довольствуется пристальным взглядом. Взмахнув палочкой, Дамблдор заклинанием поднимает старую чашу с земли и жестом указывает мне на выход. На полдороге он говорит:

— Гарри, возможно, ты должен извиниться перед директором Каркаровым за незаконное проникновение на судно и за то, что подслушал его личную беседу. Это было бы тактично.

Смотрю на него так, как будто бы он сошел с ума, однако замечаю в глазах старика мерцание. Он желает, чтобы я натянул Каркарову нос.

— Ваша взяла. Мне жаль.

— Превосходно, мой мальчик. Человек должен отвечать за свои действия. Я рад, что теперь мы можем обо все забыть.

И мы втроем возвращаемся в замок, а нам в спины от расстройства рычит Каркаров. На трибунах квиддичного стадиона ещё сидят несколько человек, и воздух разрывают звуки аплодисментов. Вежливо киваю, но широкие шаги Дамблдора не дают мне возможности сделать что-то большее.

Подбегает Гермиона, у которой на хвосте Рон.

— Гарри! Это было блестяще! Примитивно, но замечательно! — излив свой восторг, она пристраивается за нами следом и ощущает окружающую директора напряженную атмосферу. — Всё нормально?

Глядя на своих друзей, пожимаю плечами: