The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Майлз Дэвис, который был самым крупным артистом на фестивале, где мы выступали, отменил выступление. По умолчанию меня провозгласили звездой огромной величины. Мой приезд - на первой полосе всех газет. В одной из статей указали мой отель и номер комнаты. Я не знаю, что из всего этого делать. Похоже, у бразильской прессы одна цель - свести меня с ума.

На первой полосе одной из газет, кажется, "Фолья де Сан-Паулу", размещена огромная фотография, на которой я выхожу из самолета. Крупными буквами я провозглашен музыкальным гением, великим актером и самым обаятельным и привлекательным мужчиной, приехавшим из Соединенных Штатов за многие годы.

Я нахожусь на первой полосе большинства газет, и большинство из них пестрят идиотскими заголовками: "САКС АППЕЛ ПРИБЫЛ!" или еще какой-нибудь ерундой, но всегда с броской фразой "Сакс АППЕЛ". В это же время в истории Джордж Буш принимает кандидатуру на пост президента США, Ирак празднует прекращение огня с Ираном, а Сеул готовится к открытию Олимпийских игр. Но для бразильской прессы важно, что "Sax Appeal прибыл, чтобы вскружить голову всем девушкам!".

Другая газета, возможно, O Estado de S. Paulo, видит, что Folha de S. Paulo любит меня, и, поскольку они должны не соглашаться со всем, что пишет их соперник, они решают, что я - мерзость. Они пишут: "Джон Лури очень темпераментный. Худой, его белая кожа выгорела под бразильским солнцем, он приехал, рассказывая всем, как он устал. Бедный ребенок. Ведет себя как француз перед сыром, который был не очень хорош".

Что я мог сделать, чтобы спровоцировать это? Я еще не давал интервью. Мы даже не играли, а меня уже презирают.

Они также ненавидят группу и делают такие вещи, как размещение фотографий Дуги Боуна, нашего барабанщика, на последней странице с подписью: "Эрик Санко, басист The Lounge Lizards, один из худших на фестивале".

Между тем, поскольку они опубликовали номер моего отеля и комнаты, я не могу выйти из номера, чтобы меня не окружили журналисты и молодые женщины.

У меня ужасающая пресс-конференция. Я хочу подтолкнуть их к разговору о музыке, но, похоже, их интересует только то, с кем я сплю и что надеваю в постель. Во время пресс-конференции я совершаю ошибку: на вопрос "Нравится ли вам бразильская музыка?" отвечаю: "Я одинаково ненавижу все национальности".

Стивен считает, что именно в этом месте все пошло не так, но я думаю, что все заварилось само собой, и все, что бы я ни сделал, было бы неправильно.

Я слушал записи пигмеев Баяка. Это самое прекрасное, что я когда-либо слышал. Когда они спрашивают, какую музыку я слушаю, я рассказываю им о кассетах с пигмеями, но, видимо, они думают, что я над ними издеваюсь.

Встает парень и говорит: "Джон Лури, музыканты считают тебя великим актером, а актеры - великим музыкантом". Никаких вопросов. Он просто встает и говорит это.

Впервые в моей жизни музыка звучит по-настоящему. Мы совершаем прорывы, и в ней много сердца. Это, а также тот факт, что Жан-Мишель и мой дядя Джерри только что умерли, делает музыку особенно ценной для меня в это время.

Но никто не пишет о музыке. Пишут что-то вроде: "Джон Лури приехал, чтобы вскружить голову всем молодым девушкам. Он - красавчик". Они продолжают называть меня красавчиком. Зеро Хора провозгласил меня "хамом фестиваля". Халтурщик? Во мне шесть футов два дюйма, и в то время я весил не более ста пятидесяти пяти фунтов.

Все это приобретает подлый макиавеллистский характер. Мне становится не по себе, потому что фотографы наседают на меня, куда бы я ни пошел, а репортеры неправильно цитируют все, что я говорю. Если я отказываюсь говорить, они просто выдумывают что-нибудь.

Меня спрашивают, не хочу ли я посмотреть замечательную бразильскую музыку. Я очень люблю бразильскую музыку, а это мероприятие, на которое меня хотят пригласить, преподносится мне как нечто исключительное.

Мы подъезжаем к клубу. Я делаю один шаг внутрь и понимаю, что это подстава. Повсюду стоят фотографы. Мы не пробыли и десяти секунд, как тур-менеджер спрашивает, не хочу ли я сфотографироваться с одной из самых известных звезд их сериалов. Я не могу отказать. Меня усаживают рядом с этой стареющей актрисой со слишком ярким макияжем. На следующий день в газете появляется фотография меня и звезды мыльной оперы. В статье говорится, что я преследую ее, но она решила отказаться, потому что международные дела слишком утомительны. Так происходит и с другими бразильскими актрисами. Фотографии, которые я даже не помню, как были сделаны, или я сижу на диване рядом с человеком, с которым никогда не разговаривал и которого даже не замечал, а в газете пишут, что у нас бурный роман.