The Heir

— Мы прибыли, — говорит Кармела, указывая на верхний этаж старого двухэтажного здания. — Вот здесь вы будете жить. Ну, если вам здесь понравится. Нам пришлось быстро найти квартиру для аренды, но если вам не понравится, мы можем попробовать подыскать... — с сомнением говорит она. — И я купила еще небольшую банку этого ужасного растворимого кофе. — Она морщится, словно от отвращения. — Если оно вам не понравится, вы всегда можете спуститься в пиццерию за настоящим кофе.

Я смотрю на замысловатую старинную лепнину на здании и по-настоящему влюбляюсь в этот дом. Мне кажется, жить над пиццерией это настолько невероятно романтично. Мы выходим из машины. Изнутри пиццерии доносится громкая итальянская народная музыка. Кармела несет мой один чемодан, я — другой.

— Мне нравится запах пиццы, — говорю я, Кармела открывает дверь рядом с дверью в пиццерию.

— Здорово, этот запах будет постоянно, вы пропахнете им. — Она вдруг осознает, что сказала, поэтому спешит добавить: — Однако, здесь только одна квартира — ваша над пиццерией, вы будете чувствовать себя вполне уединенно.

Мы поднимаемся по узкой каменной лестнице наверх, она открывает дверь. Я вхожу, ставлю чемодан и с благоговением оглядываюсь. Квартира удивительно красивая с дорогим интерьером, я никогда не жила в такой. Пол — блестящий деревянный, потолок высокий. Тяжелые шторы с оттенками синего и красного закрывают окна. В гостиной диван и два кресла выглядят почти так же комфортно, как и мой собственный мягкий диван в Лондоне.

Кармела проходит вперед, открывает окно и поворачивается ко мне лицом.

— Итак, что вы думаете?

— Прекрасно, — тихо говорю я. — Я даже не могу себе представить, чтобы кто-то смог отказаться от такой квартиры. А какой вид из окна!

— Я счастлива, что вам нравится.

И я смеюсь. Впервые настоящим расслабленным смехом с тех пор, как узнала об этой должности. Стар была права. У меня здесь все будет хорошо.

Кармела уходит, я подхожу к окну и смотрю на потрясающий открывающийся вид. Послеобеденное солнце садится за серые каменные стены Древней базилики, у меня перехватывает дыхание от величия и красоты собора. Из пиццерии слышится смех и звуки арии из итальянской оперы. Я вдыхаю сухой воздухом совсем мне незнакомой страны. Я приняла правильное решение. Я точно должна здесь жить.

Настолько все замечательно и потрясающее, что мне кажется, как будто это сон.

Внезапный звонок моего сотового телефона отрывает меня от этого волшебства, вызвав чувство раздражения. Может Кармела забыла мне сообщить что-то важное, поэтому мне стоит ответить.

— Алло.

— Это я, Данте.

У меня сердце замирает.

— Откуда у тебя мой номер? — резко спрашиваю я.

— Мне дала его Стар.

Я с трудом могу в это поверить.

— Стар дала тебе мой номер телефона?

— А почему ты удивляешься?

— Ей не стоило этого делать.

— Но она же дала тебе мой адрес, где ты меня нашла, — добавляет он.

— Это другое дело, — недовольно говорю я.

— Стар предполагает, что из нас выйдет отличная пара.

— Я как раз так не думаю.

— Не вешай трубку, пожалуйста.

Я крепко хватаюсь за телефон.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я не должна этого делать.

— Я очень хорош в постели, — говорит он своим сексуальным голосом, который даже сейчас вызывает у меня мурашки по позвоночнику.

И тот факт, что он так легко может меня возбуждать, раздражает меня еще больше. Я не хочу позволять ему добраться до меня, снова уговорить меня на что-то, понятно же на что.

— Я не могу поверить, что ты только что ЭТО сказал, — огрызаюсь я. — Единственная ночь без обязательного секса с тобой добавила мне неприятностей.

— Но было здорово, не так ли? — посмеиваясь спрашивает Данте.

Невозможно злиться на него, когда он так говорит. Да, ничего не скажешь веселый плейбой!

— Послушай, если ты позвонил, чтобы похвастаться своими сексуальными способностями, я вешаю трубку.

— Я позвонил, чтобы пригласить тебя на ужин.

— Почему? Ты звонил уже другой женщине, и она тебе отказала? — с сарказмом спрашиваю я.

Он игнорирует мой сарказм и говорит:

— Я знаю один милый маленький ресторанчик, за итальянские блюда, которого можно просто умереть.

— Нет, спасибо. Лучше я умру, чем пойду с тобой ужинать.

— В последний раз, когда ты говорила тоже самое оказалась в моей постели, — выстреливает он в ответ.

Я совершенно спокойна.

— В тот раз я выпила шампанское, а сейчас я совершенно трезвая.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться.

— А тебе не приходит в голову, что я не хочу с тобой ужинать, потому что мне просто не нравится твоя компания?

— Нет.

— О, Боже мой. Я сдаюсь. Ты, без сомнения, самый высокомерный, тщеславный, упертый, раздражающий и мелочный человек, с которым я когда-либо сталкивалась.

— Ты пойдешь, если я пообещаю не соблазнять тебя? — нахально спрашивает он.

— Ты способен, находясь в одной комнате с женщиной, не пытаться ее соблазнить?

— Именно эта черта мне в тебе нравятся — твое остроумие.

— Знаешь, ты мне совсем не нравишься.

— Тем не менее, ты чужестранка в неизвестной стране и тебе нужно есть.

— У меня есть хлеб и сыр.