The Beginning of the End (СИ)

- Вы пылко отстаиваете интересы вашего возлюбленного, но не готовы снова с ним сойтись.

Меила вздрогнула.

- Нет… совсем не готова.

Она вдруг умоляюще положила руку Хафезу на плечо.

- Пожалуйста, пусть Имхотеп поживет у вас, пока это возможно. Ведь он вас не слишком обременяет?

Хафез качнул головой.

- Если говорить о материальной стороне дела, то нет. Ему нужны только книги. Пока у меня есть достаточно, чтобы полностью его занять.

Меила улыбнулась, представив себе Имхотепа за столь непривычным занятием. Хотя это только для нее непривычно: а сам верховный жрец Осириса, несомненно, в прошлом проводил многие часы, разбирая свитки в Доме жизни*.

Встрепенувшись, Меила позвонила в колокольчик. Явилась Роза.

- Чего изволите?..

Девушка быстро перевела взгляд с Меилы на Хафеза.

- Кофе, Роза, - египтянка успокоила горничную улыбкой.

Роза улыбнулась и ушла. Похоже, она поняла все… по крайней мере, главное: что их дому в ближайшее время ничто не угрожает.

Пока служанки не было, Меила опять повернулась к гостю.

- А как он вообще? Имхотеп теперь… совсем человек?

- Да, - Хафез понял, что она подразумевает. - Физически и физиологически он совсем человек. Мой слуга Наср каждый день бреет его целиком, можете себе представить?..

Меила рассмеялась, но против воли покраснела.

Конечно: одно дело - расхаживать нагишом перед женщиной, служанкой. А совсем другое - вообразить гладкое и сильное медное тело мужчины, который в этой жизни первый и единственный обнимал ее и обладал ею. Тогда Имхотеп еще не был мужчиной… он был много больше, чем человек. Он и сейчас больше.

- Как бы я хотела видеть его, но не могу, - прошептала египтянка, обхватив себя за плечи. Точно это могло заменить ей объятия возлюбленного.

Тут явилась Роза с подносом. Поставив перед ними на столик фарфоровый кофейник, чашки и закуски, англичанка присела и удалилась.

Какое-то время Хафез и Меила молча пили кофе, чтобы не продолжать этот разговор.

А потом Меила неожиданно спросила:

- Так Имхотеп совсем не выходит из дома? Вы не выпускаете его?

Хафез со стуком поставил свою чашку.

- Что вы, госпожа, как я могу его не выпускать? Имхотеп несколько раз поднимался на крышу… ведь, вы знаете, там у меня сад из гранатовых и персиковых деревьев, как делали еще в его время. Наш повелитель вообще полюбил сидеть там в одиночестве. Сказал, что, глядя на наш город сверху, сможет лучше понять, в чем состоит наша жизнь.

Меила едва заметно качнула головой.

- Ему это не нужно… он и так скоро поймет, в чем состоит наша жизнь. Бедный, - голос египтянки дрогнул. - Только представьте себя на его месте, Хафез.

Ее собеседник хмыкнул.

- К счастью, у меня на это не хватит воображения, мадам.

Он склонился к Меиле.

- Если вас беспокоит, не гуляет ли Имхотеп по улицам без моего ведома… то уверяю вас, что нет. Пока ему хватает того, что есть в моем доме.

Меила сложила руки на груди.

- Когда Имхотеп захочет выйти, вас он не спросит, я уверена.

Хафез постучал пальцами по столику.

- Это-то меня и тревожит. Думаю, вас тоже.

Старый египтянин посмотрел на нее.

- Чем Имхотеп станет заниматься, когда покинет мой дом?

Меила нахмурилась.

- Я думаю, еще довольно времени, чтобы…

- А я думаю, что это вопрос принципиальный, мадам.

В голосе Хафеза неожиданно прозвучало железо. Меила приподнялась.

- Что это значит?

- Только то, что это существо мне кое-чем обязано. И весьма обязано, а дальше долг будет только расти, - Хафез расправил свои покатые сутулые плечи. - Надеюсь, вы и сами понимаете, что будет идиотством и непростительным расточительством, если живой древнеегипетский жрец, освоившись в нашей эпохе, займет какую-нибудь рядовую современную должность?..

Круглые птичьи глаза уставились на нее.

- Как вы сами верно сказали, нет таких долгов, которые нельзя было бы оплатить.

Меила, которая в начале этого директорского выступления ощутила ярость и омерзение, теперь немного успокоилась. Она не могла не признать, что Балтус Хафез во многом прав.

- Что же вам нужно от Имхотепа?

- Нам, - поправил ее Хафез. - Нам с вами, Меила! Ваш возлюбленный должен продвинуть египтологию так далеко, чтобы оставить позади всех иностранных специалистов. Ведь это будет означать не только поднятие престижа нашей египетской науки, но и большой приток новых инвестиций! Египтология никогда прежде не была так популярна!

Меила взялась за подбородок. Вот это поворот… слова Хафеза, при всем их безумии, были не лишены резона.

- Нужно будет подумать, - сказала она. - И нужно будет полностью поставить Имхотепа в известность.

В последних словах египтянки прозвучала угроза.

- Я не допущу, чтобы вы использовали его вслепую.

Хафез поклонился.

- Я в вас и не сомневался.

Некоторое время они не говорили ни слова. А потом Меила спросила, смягченным тоном:

- Скажите, Хафез, а обо мне он вспоминает?

- Да, - ответил Хафез. Теперь он мог сделать ей такой подарок. - Имхотеп первым делом потребовал, чтобы я разузнал о вас… и он до сих пор любит только вас.

Меила улыбнулась со слезами.

- Скажите ему, что я тоже люблю его. Но нам пока нельзя видеть друг друга!

Хафез склонил голову, отягченную красным убором.