The Beginning of the End (СИ)

- Но ведь это, наверное, всегда так… когда любовь, - прибавила Роза, зардевшись.

Госпожа улыбнулась. Ее улыбка таила в себе очень многое.

- Это зависит от того, кого тебе выпало любить, - сказала Меила.

Она взглянула на англичанку с каким-то новым подозрением… но Роза уже отвернулась.

Меила покачала головой и вытащила толстую книгу Масперо*, захваченную с собой, - “Древнюю историю народов Востока”.

Раньше она искала в книгах приключений - а сейчас ей нужно было отвлечься от невероятной действительности. Может быть, позже она одолжит эту книжку мальчишке О’Коннеллов.

* Гастон Масперо - знаменитый египтолог, автор многих трудов по истории древнего Востока и Египта в частности.

========== Глава 20 ==========

Несмотря на все предосторожности, Меила еще больше, чем по дороге вперед, опасалась привлекать к себе внимание. Хотя на лайнере, курсировавшем между Англией и Египтом, встречались по-восточному яркие личности, молодая египтянка была еще заметней, чем ее колоритные спутники.

Большую часть времени Меила проводила в своей каюте вдвоем с Розой, и единственным посредником между нею и Имхотепом оставался Хафез. Он периодически навещал свою госпожу и докладывал ей, как себя чувствует их повелитель.

Как чувствует… как может себя чувствовать ожившее ископаемое, вынужденное изолировать себя от целого мира, опередившего его на несколько тысячелетий?.. Счастье, что никто из них, даже Меила, не мог в полной мере этого осознать.

Большим удобством было то, что Имхотеп, как и ожидалось, не имел никаких физических потребностей, которые приходилось удовлетворять его спутникам. Он не ел и не пил, и не отправлял естественных надобностей. Он также не нуждался во сне… вернее сказать, сон ему заменяло состояние транса, в которое бывший верховный жрец Осириса погружал себя сам и в котором мог находиться часами.

Сознание египтянина, заключенное в полуистлевшую оболочку, путешествовало между жизнью и смертью, сном и явью… прошлым и настоящим. Древнеегипетским таинникам было известно, что время субъективно и нелинейно. Имхотепу пришлось научиться подчинять себе свои время и реальность - чтобы не сойти с ума в своей вечности, наполненной страданиями…

Имхотеп вернулся в мир живых - но оставался отрезан от него. Наверное, это было еще хуже, чем томиться в подземном царстве среди себе подобных. Неужели жрецы Та-Кемет знали, что такова будет посмертная участь большинства, - и могли жить с этим знанием?..

Современные люди счастливы тем, что не задумываются о подобных вещах. Их мысли о вечности коротки и неопределенны. Хотя, с другой стороны, так, наверное, было всегда - лишь благодаря недомыслию большинства жизнь на земле продолжается.

Меила размышляла над этим, когда решалась мысленно обратиться к своему возлюбленному. Что изменится для него, когда он вернет себе человеческий облик?.. Она очень надеялась, что Имхотеп сможет… очеловечиться настолько, чтобы чувствовать себя комфортно. И чтобы они смогли любить друг друга, как любят счастливые неразумные смертные.

В один из визитов Хафеза Меила попросила его сесть и задала вопрос, который только недавно пришел ей в голову.

- Скажите, почему слуги Имхотепа, которых он вернул к жизни, так и остались мумиями? Ведь сам он смог вернуть себе человеческий облик!

Пожилой египтянин улыбнулся, печально и значительно.

- То, что мы сделали для воскрешения Имхотепа, и то, что он пытался сделать для вашего воскрешения, мадам Меила, - есть черная магия. Думаю, вам это понятно и без объяснений.

Он наклонился к своей повелительнице и подопечной.

- Черная магия никогда не остается без последствий и всегда требует жертв. В определенном смысле, мы с вами… и другие люди, читавшие заклинания из “Книги мертвых”, пожертвовали своими душами…

Меила поежилась.

- Я об этом догадывалась, - сказала она. Помедлила.

- Ну, а в чем же причина того, что другие мумии так и остались живыми мертвецами?

Хафез кашлянул. Поправил крахмальный отложной воротничок, который еще не утратил свежести.

- По-видимому, Имхотепу, хотя он и сильнейший маг, не дана власть возвращать других в мир живых, как и даровать им свободную волю. Это привилегия великого Аллаха, которого мы с вами так редко поминаем, - старый египтянин усмехнулся. - Существа, оживленные Имхотепом, обретают жизнь лишь отчасти - и остаются его рабами, способными только к простейшим действиям.

Хафез помолчал. Обе молодые женщины напряженно слушали его, не смея проронить ни звука.

- Конечно, эти действия бывают весьма разрушительны. И слуги Имхотепа, воскрешенные им, неспособны его ослушаться и лишены чувства самосохранения - это также их несомненное достоинство.

Некоторое время ни Меила, ни Роза не в силах были ответить. Потом англичанка закрыла лицо руками и всхлипнула.

- Как ужасно, - пробормотала Роза. - Кто мог обречь их на такое?..

Она не испугалась, а сочувствовала несчастным мумиям! Хафез хмыкнул, глядя на растрепанную рыжую стрижку-карэ. Казалось, он впервые посмотрел на англичанку как на разумное существо.