The Alternative

За последние двадцать лет компания Optimax заработала около 500 миллионов долларов. Половина этой суммы была распределена между рабочими, которые покупают в Рочестере автомобили, дома, продукты, еду и другие товары и услуги. Продажа компании тому, кто предложит наибольшую цену, скорее всего, приведет к ее сокращению или переводу на периферию. Наблюдая за тем, как такие компании, как General Electric и Kodak, закрывают предприятия и ликвидируют рабочие места в Рочестере, Плимптон хотел обеспечить долгосрочное наличие высококачественных рабочих мест в регионе. Продажа компании означала бы также отказ от какого-либо влияния на ее культуру. Под угрозой оказались бы участие в прибылях и компенсация расходов на образование, самостоятельность работников и разумно ограниченное соотношение зарплат руководителей и рабочих.

Сначала Плимптон рассматривал возможность преобразования Optimax в ESOP. Но когда он и Мандина опросили сотрудников, они обнаружили, что предпочитают ежегодные денежные выплаты, а не накопление акций, которые можно выкупить только после выхода на пенсию - стандартная модель ESOP. Им не понравилась идея о том, что работникам придется ждать много лет, прежде чем они получат финансовую выгоду от своей собственности. ESOP также уязвимы перед принудительной продажей новыми владельцами из-за фидуциарной обязанности попечителя ESOP максимизировать стоимость акций. Кроме того, ESOP могут быть довольно дорогими. В среднем ESOP для бизнеса такого размера, как Optimax, может стоить 250 000 долларов на создание и еще 75 000 долларов в год на поддержание. Значительная часть этих расходов обусловлена нормами Министерства труда, которые требуют проведения обширной оценки ESOP третьими сторонами для обеспечения соответствия сложным законам, регулирующим частные пенсионные планы.

Несмотря на эти сложности, ESOP в настоящее время являются наиболее популярной структурой для разделения прибыли с американскими работниками. По оценкам Национального центра собственности работников, в Америке существует около 6500 ESOP, активы которых составляют 1,4 триллиона долларов и принадлежат 10,3 миллионам работников. 8 Известные как планы Келсо по имени экономиста и юриста Луиса О. Келсо, который впервые разработал их в конце 1950-х годов, ESOP изначально предназначались для борьбы с неравенством в богатстве, возникающим из-за неравного доступа к технологическому росту производительности. В аргументации, параллельной влиятельному наблюдению Томаса Пикетти о том, что неравенство увеличивается, когда норма прибыли на капитал превышает темпы роста заработной платы, Келсо отметил, что по мере того, как технологический прогресс увеличивает производительность капитала, эти преимущества непропорционально увеличиваются для владельцев капитала, а не для рабочих. Предложенное им решение заключалось в том, чтобы позволить работникам накапливать доли собственности с течением времени. Когда работники выходили на пенсию или покидали компанию, их можно было выкупить за наличные, а компания либо выходила на пенсию, либо перераспределяла акции. Такая схема одновременно дает работникам право собственности на капитал и позволяет уходящим учредителям финансировать свой выход из компании путем продажи собственных акций в траст ESOP.

Предложение о том, что рабочие должны владеть предприятиями, которые они помогают сделать прибыльными, показалось некоторым радикальным. В начале 1970-х годов репортер Майк Уоллес в популярной телепередаче "60 минут" спросил профессора Пола Самуэльсона, что он думает о Келсо:

Уоллес:

Хорошо. Я понимаю кельсоизм так: он призван дать возможность людям, которые родились без капитала, купить его, платить за него из дохода, который он приносит, владеть им и, следовательно, получать доход с этого капитала. Искренне желаете?

Самуэльсон:

О, да. И было бы здорово, если бы леденцы росли на деревьях для пикинга.... Это действительно напоминает Марию-Антуанетту. "Пусть владеют капиталом".

Это тот самый Самуэльсон, с которым мы познакомились в главе 1, - профессор, чей мнимый радикализм заставил бизнесменов жаловаться президенту Массачусетского технологического института, что ему не хватает энтузиазма в отношении капитализма. Фигура, которую называли "отцом современной экономики" и "самым выдающимся академическим экономистом XX века", здесь просто отвергает идею совместной собственности. Отвергнув эту схему как детскую фантазию, которая противоречит естественным законам так же уверенно, как рост леденцов на деревьях, он завершает свой выпад, вызывая призрак кровавой революции с помощью аллюзии на Марию-Антуанетту. Короче говоря, собственность сотрудников невозможна. Но если это возможно, то это очень плохая идея.