Тетушка Хулия и писака

Хоакин был единственным сыном не только обеспеченной, но и знатной семьи, гордившейся раскидистым генеалогическим древом, украшенным титулами и гербами, среди которых красовались титулы маркизов Испании и Франции. Однако отец будущего судьи и выпивохи отложил старинные пергаменты и взялся за более современное дело, а именно – приумножение своего состояния с помощью разного рода коммерческих операций и предпринимательства, начиная с производства шерстяных тканей и кончая внедрением в Амазонии огнедышащей культуры перца. Мать Хоакина – блеклая мадонна – страдала множеством аристократических недугов и всю свою жизнь самоотверженной супруги занималась тем, что тратила добытые мужем деньги на врачей и знахарей. Хоакин родился, когда супруги были уже не первой молодости и после того, как долгие годы они молили Бога послать им наследника. Событие принесло неописуемую радость родителям, которые, еще качая сына в колыбели, уже представляли его в будущем князем промышленности, королем сельского хозяйства, магом дипломатии или дьяволом в политике.

Почему же из ребенка получился футбольный арбитр? Отчего он изменил своей судьбе, отмеченной славными титулами и высокородством? Может быть, он сделался арбитром из-за умственной отсталости? Нет, Хоакин стал судьей по призванию. Как и полагается, от соски и до усиков у него сменилась вереница самых разнообразных воспитательниц, импортированных из далеких стран: из Франции и Англии. В лучших колледжах Лимы были наняты учителя, чтобы научить ребенка считать и читать. Но все педагоги один за другим, издерганные и отчаявшиеся, отказывались от завидного жалованья, убедившись в имманентном безразличии мальчика к каким бы то ни было наукам. В восемь лет Хоакин еще не ведал сложения, а из алфавита с великим трудом выучил только гласные. Он ограничивался односложными словами, был очень спокоен и целыми днями с выражением смертельной скуки бродил среди множества игрушек, приобретенных ему на забаву в разных концах света: конструкторы были немецкие, поезда – японские, головоломки – китайские, солдатики – австрийские, трехколесные велосипеды – американские. Единственное, что могло вывести мальчика на некоторое время из его браминской невозмутимости, были изображения футболистов, вложенные в шоколадки фирмы «Мар-дель-Сур»; эти картинки он вклеивал в тетради с атласными обложками и увлеченно созерцал часами.

В ужасе от мысли, что их чадо растет неполноценным и на нем пресечется их род, а в будущем сын может стать посмешищем для окружающих, родители прибегли к помощи науки. В Ла-Перле появились светила медицины. Вначале сюда прибыл звезда педиатрии города доктор Альберто де Кинтерос, успокоивший супругов совершенно поразительным заключением.

– Мальчик страдает так называемой оранжерейной болезнью, – объяснил врач. – Цветы, растущие не в саду – среди других цветов и бабочек, – становятся бесцветными и вместо аромата испускают зловоние. Он хиреет в золотой клетке. Всех нянек и гувернеров необходимо удалить, а ребенка отдать в колледж, где он сможет общаться со своими сверстниками. Мальчик станет вполне нормальным в тот день, когда приятель расквасит ему нос!

Готовая на любые жертвы ради того, чтобы ребенок не вырос дурнем, благородная чета решила дать возможность маленькому Хоакину окунуться в плебейскую внешнюю среду. Конечно, был избран самый дорогой колледж в Лиме – конгрегации святой Марии, дабы сохранить признаки высокого рода, форменный костюмчик мальчика был сшит из бархата, хотя и предписанного уставом колледжа цвета.

Советы знаменитого медика оказались весьма эффективными. Правда, Хоакин получал на редкость плохие отметки: чтобы он выдержал экзамены (предел мечтаний родителей, переживавших эти испытания как катаклизмы), родителям приходилось делать пожертвования (витражи в часовню колледжа, шерстяные ряски для церковных служек, здоровенные пюпитры для школы бедных и так далее), но мальчик и впрямь стал общительным, а иногда даже веселым. В этот момент был отмечен первый признак его гениальности (непонятливый отец Хоакина говорил – «бзика») – интерес к мячу. Родители очень обрадовались, узнав, что стоит их сыну надеть футбольные бутсы, как он тут же из вялого и неразговорчивого ребенка превращается в живое и болтливое существо. Они немедля приобрели соседний с их виллой в Ла-Перле участок земли для устройства футбольного поля, где маленький Хоакин мог бы играть в свое удовольствие.

С тех пор на туманной авениде Пальмерас в Ла-Перле каждый день можно было видеть, как – после окончания занятий – из автобуса колледжа конгрегации святой Марии выходят двадцать два школьника (менялись лица, но число всегда оставалось то же), приезжавшие сюда сыграть на футбольном поле Иностросы Бельмонта. После игры родители угощали учеников чаем с шоколадными конфетами, мармеладом, пирожными и мороженым. Богачи каждый вечер наслаждались видом своего счастливого и запыхавшегося Хоакинсито.