test

Сумчатый затаился. Он безвылазно сидел в своём коттедже. Не выходил даже во двор. Льву Львовичу казалось, что теперь все люди на свете знают его в лицо. И если он высунет нос за бронированную дверь коттеджа – его сейчас же схватят. Сумчатый позвонил своей секретарше Лерочке и сказал, чтобы она говорила, что он болен всем, кто вздумает навестить его на работе. Лев Львович усилил охрану своего коттеджа. Купил ещё четырёх ротвейлеров – чтобы никто, ни один посторонний, не смог пролезть. Сделку с бензином Лев Львович отменил, потому что он даже не знал, на какой день её переносить. Поставщик, конечно, долго ругался, кричал, что «бензин – без сертификата», «ждать не может» и что «его нужно немедленно сбыть». Но для Сумчатого свобода была дороже. Хотя, какая свобода, когда видишь её только по телевизору? У Сумчатого были говорящие попугаи. Так вот, с ними Лев Львович и разговаривал в последние дни.

Лев Львович подошёл к телефону и принялся набирать номер. Набрав, Сумчатый стал ждать ответа. Но в трубке слышались только монотонные гудки. Тот, кому звонил Лев Львович, не подходил к телефону.

- Чёрт! – ругнулся Сумчатый, сбросил этот номер и стал набирать другой.

- Да! – раздражённо выкрикнули на том конце.

- Чеснок, – залепетал Сумчатый. – Привет, это я.

- Я узнал, – проворчал Чеснок. – Только ты умеешь так мямлить.

- Чеснок, ты не знаешь, где Утюг? – спросил Сумчатый, садясь в кресло. – Он не подходит к телефону.

- Я это уже заметил, – фыркнул Чеснок. – Я уже звонил ему вчера вечером и сегодня утром. Хотел обсудить план, как нам тебя спасти...

- Без меня – обсудить?! – перебил Сумчатый. – Я тебе покажу, как обсуждать что-либо без меня! Помнишь, Кашалот обещал тебе взорвать твои заправки?

- Да...

- Так вот, слушай сюда! – воскликнул Сумчатый (Чеснок старался держать трубку подальше от уха). – Я это сделаю, если ты ещё что-нибудь будешь «обсуждать» без меня!! Понял, Чеснок?!

- Остынь, – примирительно сказал Чеснок. – Мы же – друзья...

- Какой ты мне друг? – пискнул Сумчатый. – Продал меня ментам... Какой ты всё-таки, Чеснок, трусливый и жадный!

- Может, Утюга схватили? – выпалил Чеснок, не потому что так думал, а чтобы отвлечь Сумчатого от своей персоны.

Сумчатый вздрогнул.

- Ты что? – сдавленно просипел он. – Схватили?

- Подожди...

- Ну, вот, что вы наделали! – завопил Сумчатый. – Нас уже хватают! А я – следующий! И... Додик про Ужа не отчитался...

- Про Утюга – это я так, сказал, – серьёзно начал Чеснок. – А вот Додик, да. Скорее всего, его замели. Он всегда отчитывался. Слушай, я сейчас подъеду...

- А я тебя не пущу! – пискнул Сумчатый. – А вдруг ты ментов наведёшь?!

- Постой...

- Не пущу! – повторил Сумчатый и швырнул трубку.

Из другой комнаты прилетел большой пёстрый попугай, который как-то выбрался из клетки, и уселся на стол Сумчатого, сбросив бумаги.

- Дуррак! Дуррак! – скрипуче крикнул попугай. – Ты – дуррак!

- Кыш! – Сумчатый схватил статуэтку – мини-Венеру – и замахнулся на птицу, вскочив с кресла.

- Дуррак! – бросил попугай, как-то даже сочувственно. И ретировался, прежде чем мини- Венера обрушилась на то место, где он сидел.

- Чёртова курица! – заплакал Сумчатый. Конечно, ведь он разбил статуэтку и пробил вмятину в кедровой, отполированной до блеска, крышке стола.

Лев Львович смахнул с помятой столешницы осколки статуэтки, поднял скинутые птицей бумаги и уселся за стол, подумав, что ещё не всё так плохо, и ему удастся отсидеться.

- Дуррак! – возразил попугай. Теперь он сидел на люстре.

====== Глава 64. Подземный житель. ======

Пойманный в пещере человек провёл ночь в изоляторе, в отдельной камере. Он стучал в дверь, кричал, чтобы его немедленно выпустили. И ещё и извинились перед ним. Однако при этом «подземный житель» категорически отказывался назвать даже своё имя. Поэтому пришлось продержать его до утра, а утром выяснять, кто он такой.

Когда Сидоров привёл задержанного из изолятора, он дёргался, вырываясь от него, и говорил, что «никто не имеет права хватать просто так».

Выглядел этот человек лет на тридцать. На макушке уже проглядывала лысина, спереди висело небольшое брюшко. Одет он был в серый костюм и френч, тоже серый.

- Мне не нравится этот стул! – заявил он, когда Сидоров попытался его усадить.

- Почему? – удивился Пётр Иванович. – Стул, как стул.

- Он в заусенцах! Я себе затяжек на брюках понаделаю!

Сидоров принёс ему другой стул.

- Устраивает?

- Можно было и получше найти! – фыркнул задержанный, усаживаясь.

- Как вас зовут? – спросил у него Пётр Иванович.

- Я не обязан вам говорить, ни как меня зовут, ни как я попал в пещеру – ничего не обязан. У меня есть право хранить молчание, – «подземный житель» сложил руки на груди, как Наполеон, и отвернулся от Серёгина.

- Наглый какой, а? – вздохнул Пётр Иванович. – Саня, приведи-ка Ужа, а то придётся с этим «диггером» до вечера возиться.

- Какого ужа? – запротестовал в свою очередь «диггер». – Я боюсь змей!

Не обращая внимания на эти его выкрики, Сидоров пошёл в изолятор за Ужом.

Уж глянул на сидящего на стуле «обитателя пещеры» один раз.