- А я? – Девятко вспомнил о своей персоне.
- И вы! – распорядился Недобежкин, и Девятко, хотел он того, или нет, потопал вслед за «агентами СБУ» в «ТАверну».
Это была не обычная пещера, а действительно, какая-то «ТАверна» – её пол был покрыт асфальтом, а стены – обшиты металлическими пластинами. Пещера оказалась широка – да, в ней мог бы проехать танк, или трактор, или этот «панцер-хетцер».
Необычная «благоустроенная» пещера уводила, наверное, в центр земли – пологой горкой она скатывалась вниз. Металлические пластины на стенах блестели, как новенькие и отражали лучи фонарей, от чего в пещере становилось светло. Наверное, это было не железо, раз не заржавело. Девятко плёлся в арьергарде, хватался руками за голову и всё пищал, что ему «всучили кота в мешке, и надо было его не брать».
Коридор был длинен – Пётр Иванович, Недобежкин и Девятко прошли, наверное, не меньше километра. По пути они встретили дверь – но эта дверь была вся разворочена, будто бы взорвана, или выбита чем-то очень тяжёлым. «Панцер-хетцер», наверное, носом долбанул – не иначе.
- Может, я назад пойду? – плаксиво осведомился Девятко, узрев эту разрушенную дверь.
- Заблудитесь, – предостерёг Серёгин. – Да и небезопасно одному тут разгуливать. Раз пошли с нами – то и идите дальше.
Девятко тащился за милиционерами с большой неохотой и отставал всё больше – наверное, хотел ускользнуть незаметно обратно, в свой погреб. Но от Недобежкина так просто не ускользнёшь – он видел, что Девятко отстаёт и то и дело кричал ему:
- Идите быстрее, товарищ полковник!
А потом коридор кончился. Он должен был закончиться дверью – такой же, высокой, металлической и неоткрываемой. Но и эта дверь была снесена и валялась грудой искорёженного металла. Пётр Иванович первым сделал шаг за эту дверь и попал в просторное тёмное помещение. Чем-то оно напоминало покинутый цех засыпанного «Хозтехника» – такой же высокий потолок, стенки теряются в непроглядном мраке. Наверху, кажется, есть галерейный балкон. Луч фонарика выхватил из темноты какой-то странный железный прибор размером с книжный шкаф…
- Ё-моё! – выдохнул за спиной Серёгина Недобежкин. – «Наташенька»! Мы с тобой, Пётр Иванович, «Наташеньку» нашли…
- Что? Какая Наташенька? – это наконец-то приполз Девятко. – Это ваша знакомая? Или кто? Она тоже потерялась, как Объегоркин?
- Товарищ полковник, – обратился к нему Недобежкин. – Идите обратно, по ниточке.
- Можно, да? – обрадовался Девятко.
- Можно, – согласился Недобежкин, и довольный Девятко как и хотел – пополз назад, в комендатуру.
Когда Девятко испарился – Пётр Иванович и Недобежкин двинулись дальше, освещая фонариком свой необыкновенный путь. Кажется, они обнаружили подземную лабораторию, которой никто не пользовался, наверное, годов с семидесятых – прибор, похожий на шкаф был одной из первых вычислительных машин под названием «ЭВМ ЕС».
- Эта штука не работает, – сделал авторитетный вывод Недобежкин. – Пойдём дальше.
Пётр Иванович потянулся за начальником туда, вглубь покинутой базы, туда, где во мраке скрываются её тёмные тайны, туда, где возможно, родился верхнелягушинский чёрт – результат эксперимента «Густые облака».
Электричества тут, конечно же, не было, и единственным источником света у Серёгина и Недобежкина были их карманные фонари. Их лучи плохо рассеивали вечный мрак, в который погрузились эти коридоры, лаборатории с какими-то огромными колбами – расколоченными и целыми. Недобежкин поднял кусочек одной такой колбы, завернул в носовой платок и положил к себе в карман. Во мрак погрузилась и та небольшая комнатушка, в которую попали сейчас Серёгин и Недобежкин. Посередине комнатушки одиноко торчал увесистый письменный стол, а под бок к нему присоседился пыльный стульчик без сиденья.
- Кабинет какой-то… – пробормотал Пётр Иванович и, натянув рукав куртки на руку – профессиональная привычка, чтобы не испортить отпечатки пальцев – открыл один из ящиков. Ящик порадовал Серёгина пустотой и одной перепуганной мышкой, которая, узрев большого человека, выскочила из ящика и исчезла во мраке. Во втором ящике кто-то когда-то забыл часы.
- Возьми их, – сказал Недобежкин. – Посмотрим, что за «машина».
Пётр Иванович послушался, выхватил часы из ящика и спрятал в свой карман.
- Пошли отсюда, – буркнул Недобежкин. – Кажется, мы больше здесь ничего не найдём, а только хлам.