- Ну, вот и тресни… компьютер свой по кумполу! – рассердился Недобежкин, поднявшись с корточек на ноги. – Товарищ полковник, открывайте вашу комендатуру!
====== Глава 28. Милиционеры попали на “Наташеньку”. ======
Грубые доски, что перекрывали доступ в комендатуру, были отодраны и валялись на асфальтированной дорожке неопрятной грудой. Недобежкин толкнул деревянную дверь с лохмотьями облупившейся краски и зашёл внутрь. Мебель отсюда всю вынесли – наверное, поставили в новой комендатуре. А эта – сверкала голыми стенами с отсыревшими вспученными обоями и пахла мышами да плесенью.
- Знаете, ребятки, – Девятко забежал перед Недобежкиным. – Тут этот… ход есть подземный.
- Да? – удивился Недобежкин, освоившись с ролью эсбэушника. – А чего же вы тогда молчали и за нос нас водили? «Сквозняки…», «Вода…»? Или вы там что-то прячете?
- Н-никак нет, – промямлил Девятко. – Просто я боялся. Я случайно нашёл его в подвале… Там, понимаете, в комендатуре, погреб был какой-то. Мне интересно стало, что за погреб, ну я и полез. А там ничего нету, только шкаф возле стенки какой-то стоит. И он стоял там не у самой стенки, а отодвинутый был, понимаете? Я заглянул и увидел – ход подземный, как у Буратины.
- Каверна! – поправил Ежонков.
- Ну, ладно, «таверна» ваша, будь она неладна! – фыркнул Девятко. – Вот он, этот кабинет, с «таверной»… – эти слова он уже не выкрикнул, а прошептал, съёжившись, указал на дверь, на которую навесили целых четыре здоровенных амбарных замка.
- КАверна, первая буква – «К»! – вставил Ежонков. – Я вам уже это говорил!
- Ну, и как будем открывать эту красоту? – осведомился Недобежкин. – Тоже часика полтора?
- Нет, у меня ключи есть, – признался Девятко. – Это я замки навесил, чтобы «таверну» закрыть. Потому что там в ней манцы какие-то творятся.
- А? Как вы сказали? – изумился Недобежкин, постучав в эту задраенную на замки, но хлипкую дверь. – Манцы? Что ещё за манцы?
- Понимаете, – начал оправдываться Девятко.
- Открывайте! – потребовал Недобежкин. – Ну и рассказывайте, конечно!
- Так точно… – булькнул Девятко и завозился в первом замке – в самом верхнем. – Понимаете, когда я за шкаф заглянул, то в «таверне» этой вашей увидел: трактор какой-то стоит. Большущий такой, целый «панцер-хетцер»…
- Чего? – протянул Недобежкин, который никогда не видел этот самый «панцер-хетцер» и даже не знал, что это такое.
- Ой, ну, штуковина такая, почти что танк, – пояснил Девятко и продолжил «притчу о ТАверне». – Так вот, трактор этот стоит, а к нему мужик там, под землёй подходит и тут меня, кажись заметил. Я за шкаф юркнул, отсижусь, думаю. И пронесло – не заметил и съехал куда-то на тракторе! Уй и испугался я! Сколько в армии служу – а не видал, чтобы трактора под землёй в «ТАвернах» ездили…
Наконец, Девятко победил замки и впустил Недобежкина, Серёгина, Сидорова, и Ежонкова в тот кабинет, где был зловещий погреб. Кабинет был пуст – без мебели, и тёмен, потому что окна тоже заколотили. Стенки почему-то отсырели – так же как в особняке Гопникова, с потолка иногда срывались большие мутные капли.
- Брр, – съёжился Девятко, сделав шаг в этот достаточно неуютный и неудобный кабинет. – Вот она, «ТАверна»! – показал пальцем на пол, где различалась запертая на замок крышка погреба. – У меня ключ есть!
Девятко перехватил взгляд Недобежкина, говорящий: «Кто открывать будет?!» и нырнул вниз, чтобы отпереть погреб.
Пока Девятко возился с замком, Сидоров разглядывал всё вокруг себя. Ух, ну и страшно же здесь! Когда Сидоров сам в армии служил у них комендатура была более человеческая, что ли… А тут впору жить только чёрту. Вот он тут и живёт – а кем же ещё мог быть тот «мужик на тракторе»? Конечно, чёрт!
- Серёгин, пойдёмте вниз! – сказал Недобежкин, когда Девятко справился с поржавевшим за год замком. – Сидоров и Ежонков остаются наверху. Ежонков – на тебе спутник!
- А я? – поинтересовался Девятко судьбой своей персоны.
- Вы… – Недобежкин подумал и решил: – И вы с нами – покажете, где шкафчик-то.
- Ы… – пискнул было Девятко, желая отказаться, но Недобежкин не послушал писк и настоял: – Идёмте же, товарищ полковник!
Подвал комендатуры практически на отличался от подвала Гопникова – разве что поменьше да и полок с вареньем нету. У дальней стены торчал шкаф. Когда Недобежкин и Серёгин осветили его своими фонарями – они поняли, что шкаф отсырел, прогнил и готов развалиться от малейшего толчка. Они приблизились и увидели, что шкаф и правда – чуть отодвинут от стенки, а за ним начинается некий коридор.
- Пётр Иванович, двигаем! – Недобежкин взялся руками за шкаф с одной стороны.
- Ага, – Серёгин взялся с другой. – Раз, два, взяли!
Потревоженный шкаф оказался тяжёл. Отодвигаться он не стал, а вместо этого – завалился вперёд, обрушился на каменный пол и разбился в гнилые щепки. Девятко едва успел отпрыгнуть в сторону, иначе его бы накрыло.
- Чёрт! – буркнул Недобежкин.
- Так даже лучше, – сказал Пётр Иванович. – Открылась наша каверна. Идёмте, Василий Николаевич, – и привязал к одной доске от бывшего шкафа свою излюбленную «нить Тесея».