test

- Ладно, – пожал плечами дежурный, окинув Батона недоверчивым взглядом. – Сейчас, позвоню… Как ваша фамилия?

- Батонов, Юрий, – ответил Батон, поймав себя на том, что выискивает глазами, что бы он мог стянуть из дежурной комнаты РОВД.

Дежурный приставил к уху телефонную трубку и тыкал в чёрные кнопки, набирая нужный номер.

- Проходите, – сказал дежурный, позвонив Серёгину, и получив от него санкцию на то, чтобы дать Батону «зелёный свет». Нажав на своём пульте пару кнопок, он заставил сурового «привратника» повернуть турникет и пропустить Батона.

Мысленно показав дежурному и его роботу ехидный язык, Батон прошёл за турникет и зашагал по коридору. Идти здесь в одиночестве и без наручников было непривычно для Батона. Мимо проходили милиционеры в форме, но не арестовывали, а где-то там, в глубине коридора, пронзительно верещала какая-то обезьяна. «Да у них там зоопарк!» – изумился Батон и едва не столкнулся с некой брюнеткой, которая, громко чертыхаясь, внезапно выскочила из одного кабинета и побежала куда-то бегом.

«Агент» Батон «фон Хтирлиц» уселся на стул для посетителей напротив «Алекса» – Серёгина и с довольной улыбкой выложил на стол кусок обивки с кресла из джипа Семенова и договор купли-продажи остатков его машины.

- Юстас – Алексу: задание выполнено! – по-солдатски отрапортовал Батон и приготовился навсегда покинуть казённые стенки милицейского изолятора и выпорхнуть на свободу.

«Алекс» посмотрел на добытые «Юстасом» вещественные доказательства, бодро продекламировал:

- Прекрасно!

А потом вдруг повернулся к своему помощнику Сидорову и лишил Батона надежды освободиться:

- Ну что, Саня, проводи нашего друга в изолятор.

- А-а?? – изумился Батон. – Но??

Некий порыв, инстинкт выживания, или самосохранения даже подвигнул Батона на дерзкий побег, он вскочил со стула с криком:

- Не-е! – и метнулся к двери.

Но Сидоров этот порыв заглушил, скрутив мятущегося Батона по рукам и потащил в коридор.

- Кроты-ыы!! – орал из коридора Батон, подражая Чесноку и Сумчатому. – Век свободы не вида-ать, кроты-ы-ы!

Пётр Иванович, даже если бы и хотел, не мог отпустить Батона на свободу просто так. Батон участвовал в похищении Карпеца, и поэтому, по закону должен был отправиться в зал суда, а не на свободу.

Серёгин про себя даже пожалел преданного «агента Юстаса», которого, скорее всего, осудят и отправят в колонию.

Теперь Серёгин получил часть автомобиля Ярослава Семенова – осталось только сделать экспертизу и сравнить оставшиеся на куске обивки следы ДНК с настоящей ДНК Семенова, и всё, можно будет ехать в Генпрокуратуру и выбивать санкцию на арест Зайцева.

Отпив из кружки немножко кофе, Серёгин выдвинул ящик стола и обнаружил в нём, около коробки со скрепками, белую пластмассовую баночку, где хранились молочные зубы Ярослава Семенова. Выхватив эту баночку из ящика и взяв со стола принесенный Батоном кусок обивки, Пётр Иванович собрался идти к экспертам и просить сделать срочную экспертизу. Но не успел Серёгин и шага сделать за порог кабинета, как распахнулась дверь и из коридора прилетела Маргарита Садальская. Она едва не сшибла Петра Ивановича с ног – он даже зубы уронил, и они укатились за шкаф.

- Вот! – взвизгнула она, ероша руками свои растрёпанные волосы, и шваркнула на стол измятый и засаленный лист. – Расписывайтесь, я ухожу!

«Ну, вот, и этой плешь проклевали…» – со вздохом подумал Серёгин и пополз обратно, к столу. На засаленном листе Садальская нацарапала заявление об уходе. Бросив на «прыгающие», косолапые буквы беглый взгляд, Пётр Иванович заметил четыре орфографические ошибки.

- Ну, чего застыли?! – воскликнула Маргарита Садальская, раздувая ноздри, словно разъярённый мандарил. – Расписывайтесь, я здесь ни на минуту не останусь – я сойду с ума!

Сквозь приоткрытую дверь за творящимся в кабинете Серёгина «цирком Садальской» наблюдал Сидоров и с трудом подавлял рвущийся на волю гомерический хохот.

Что-либо объяснить Садальской в данный момент не представлялось возможным: она была так же предельно взвинчена, как и её предшественник Лисичкин. Поэтому Серёгин просто взял ручку и накалякал под змеящимися рядами слов и неправильной датой такую же безликую козюлю, которую «подарил» когда-то Лисичкину, и сказал, что Садальской нужно будет написать второе заявление на имя Недобежкина.

Маргарита Садальская схватила своё заявление в кулак и собралась выскочить обратно в коридор, но её перехватил возникший на пути Муравьёв.

- Маргарита Модестовна, – засуетился он, не давая ей проскользнуть мимо себя и скрыться. – Пожалуйста, перед тем, как уволиться, верните Утюгу человеческий облик!

Садальская застопорилась в дверях кабинета, потом с виноватым видом выдохнула:

- Ах да, конечно, – и исчезла, отпихнув Сидорова.