Террор в Македонии

Нетрудно представить себе изумление Жоаннеса, когда, вернувшись в деревню, он нашел обоих, сидящих возле обугленной стены одного из домов и спокойно покуривающих.

Сразу узнав своего командира, они вскочили и отдали ему честь. Затем склонились в уважительном поклоне перед Никеей.

– Здравствуйте, капитан! Здравствуйте, мадам! Это мы, – произнесли они со свойственной мусульманам серьезностью.

Жоаннес улыбнулся и протянул им руку.

– Здравствуйте, друзья! Почему вы называете меня капитаном?

– Тот, кто будет командовать Солиманом и Мурадом, должен иметь чин не меньше капитана, – ответил первый, что постарше, крепкий, решительного вида мужчина с усами и бородой, лет тридцати пяти. – Солиман – это я.

– А я – Мурад, – добавил второй, лет на пять помоложе, высокий, сухопарый, очень подвижный.

– Не ожидал увидеть вас здесь и очень этому рад. Наше знакомство было несколько неожиданным…

– Ты был вправе убить нас, но даровал нам жизнь… Теперь мы будем преданы тебе до самой смерти. Отныне твои враги – наши враги, а твои друзья – наши друзья!

С этими словами бывшие жандармы сердечно пожали руки Михаилу и Панице, те все еще обалдело глядели на них.

Солиман, чей язык был подвешен явно лучше, нежели у его сотоварища, добавил:

– Итак, мы твои солдаты, верно ведь, мой капитан?

– Я не против, но должен вас предупредить, что мы мятежники и открыто враждуем и с албанцами, и с турецкими властями…

– Для нас это не имеет значения.

– Но мне нечем платить вам…

– При прежнем начальстве мы жили почти впроголодь, а в виде вознаграждения получали лишь удары Дубинкой. Единственными, за счет кого мы могли жить, были наши враги – крестьяне.

– Но эти враги, крестьяне, мы и есть!

– Значит, теперь мы будем жить за счет противоположной стороны.

– Но мы христиане, а вы мусульмане!

– Да, но мы из Македонии, и родители наши – христиане.

– Он говорит правду! – серьезно подтвердил Мурад.

– Ну что же! Тогда у меня больше нет возражений. Теперь вы четверо – моя рота, мой полк, моя армия!

– Пусть нас всего шестеро, включая женщину, – прервал Михаил, – но скоро будет пятьдесят, пятьсот, пять тысяч, может быть, даже пятьдесят тысяч борцов за независимость, убежденных, смелых, любящих родину и свободу!

– Прекрасно сказано, Михаил! – одобрил друга Жоаннес. – Да, нас будет целая армия, настоящее войско патриотов, оно вырвет Македонию из нищеты и положит конец насилию! А теперь за дело!

Не мешкая друзья собрали всех оставшихся жителей деревни и призвали их поднять мятеж, объявить священную войну захватчикам. Несчастным уже нечего было терять. Лишившись всего в этой жизни, они страстно откликнулись на призыв к сопротивлению. При звуке таких слов, как «независимость», «свобода», их былая покорность таяла буквально на глазах. Мирные труженики превращались в яростных борцов, готовых биться за правое дело до конца. Они требовали, чтобы им немедленно выдали оружие и вели в бой. Жоаннес успокаивал всех, обещал, что очень скоро будет и оружие, и руководители, и армия. Древняя земля Косова очнется от векового сна, появятся новые молодые герои. Они продолжат начатое отцами и освободят родную землю. Близок день, когда в горах и на равнинах, в городах и селах, повсюду раздастся клич «К оружию! Долой рабство и унижение! Да здравствует свобода!».

Из Салько друзья отправились в ближние селения, и повсюду зажигательные речи Жоаннеса вызывали ответный энтузиазм. Потом Никея своим удивительным волнующим голосом пела героическую «Песню о Косове», ставшую гимном, как бы «Марсельезой» [101]патриотов Македонии.

Зерно свободы, зароненное в сердца людей, прорастало, движение ширилось и набирало силу. Совсем недавно забывшаяся в мертвом сне и, казалось, покоренная страна просыпалась от векового оцепенения, вставала, расправляла могучие плечи.

Жоаннес с соратниками бесстрашно продолжал поднимать народ на борьбу. Повсюду тайно создавались небольшие вооруженные отряды, готовые выступить по первому сигналу. Крестьяне отдавали последнее на покупку оружия и боеприпасов, собирали провизию. До поры до времени все это было надежно спрятано.

В одну из таких поездок шестеро друзей: Жоаннес, Никея, Михаил, Паница, Солиман и Мурад – оказались в городке Куманове, где остановились у родственников Паницы. Прибыли ночью с оружием и другим багажом. Когда рано утром Марко со своими бандитами начали резню в городе, друзья еще не были готовы к обороне. События застали их врасплох. Бессильные что-либо сделать, они с ужасом и гневом наблюдали за происходящим. Над ними тоже нависла смертельная угроза. У каждого из них был карабин, револьвер и около сотни зарядов. В доме имелся некоторый запас еды, что позволило бы его защитникам не умереть с голоду в течение нескольких дней. Но на них в любую минуту могли напасть. Было просто чудом, что до сих пор еще не выломали двери.

Жоаннес предложил:

– Мы должны сделать из этого жилища неприступную крепость.

– Но как? – растерянно спросила Никея.

– Тащите сюда все камни, которые только сможете найти! Видите, двор вымощен плитами, их надо выломать.