Террин из зайца

Я – директор цеха. У меня получилось. Во время церемонии Фрэнк пожал мне руку и сказал: «Я знаю, ты справишься».

Я справлюсь.

Наш завод делает гамбургеры.

Гамбургер – такой же символ Америки, как статуя Свободы, небоскребы и револьвер Кольта. Каждый день в мире съедается полтора миллиарда гамбургеров, из них почти четверть – в Соединенных Штатах, остальные – по всему миру. В Европе еще три завода гамбургеров – в Лейстершире, Черано и Можайске, но наш самый большой. Ежедневно с наших конвейеров сходят шестьсот тысяч аппетитных свежих гамбургеров, и так триста шестьдесят пять дней в году, не прерываясь ни на минуту. Десятки грузовиков, сменяя друг друга, стоят под погрузкой, чтобы доставить наши гамбургеры во все уголки Центральной и Западной Европы, чтобы в каждом ресторане большого города и в каждой рыбацкой таверне посетители на разных языках могли произнести одни и те же слова: «Гамбургер, пли-и-и-из».

Это не просто работа. Это – миссия.

Мы, конечно, не одни. У нас есть конкуренты – чизбургер и хот-дог. Хот-дог пока занимает первое место, у них тридцать девять процентов мирового рынка, но его доля в последние годы неуклонно снижается. Чизбургер наступает нам на пятки – у них уже двадцать шесть процентов. Вместе нас называют «большой детройтской тройкой». Это название – дань традиции. Оно возникло, когда первые сборочные заводы гамбургеров, чизбургеров и хот-догов появились в Детройте, а в мире существовала какая-то другая еда, кроме нашей. Теперь это фактически единственная тройка, а ее заводы разбросаны по всем континентам. Сохранились, разумеется, разные там супы, черничный пирог, отбивные, блинчики с кленовым сиропом, жареные куры, сэндвичи с тунцом и так далее, но все они вместе взятые занимают не более трех процентов мирового рынка.

Моя бабушка у себя в Новом Орлеане до сих пор готовит невообразимую мешанину из риса и курицы, это даже бывает любопытно попробовать. Никто не запрещает людям готовить какую угодно еду, принципы демократии нерушимы, но – зачем? Зачем что-то готовить, когда есть гамбургер, и сотни тысяч людей работают для того, чтобы ваш гамбургер всегда был свежим, питательным и вкусным. Чизбургер с хот-догами, конечно, тоже не сидят сложа руки. Всегда есть выбор. Я хочу выпить за свободу. Свобода – это выбор. Свобода – это гамбургер, чизбургер и хот-дог. Ну и остальные три процента рынка.

Мой цех занимается производством…

Нет, еще раз сначала. Мне нравится произносить эти слова: «мой цех», перекатывать их во рту, как соленые орешки. Итак: мой цех занимается производством маринованных огурчиков.

В гамбургере должно быть три кружочка маринованного огурца диаметром 24–26 миллиметров и толщиной 0,3 миллиметра. Здесь в Европе все в миллиметрах, килограммах, литрах и градусах Цельсия, к этому нужно привыкнуть. Я всюду ношу с собой табличку мер и весов, чтобы ненароком не попасть впросак. Маринованный огурчик придает гамбургеру неповторимый вкус. Впрочем, вы знаете это не хуже меня. Без маринованного огурчика гамбургер – всего лишь котлета с булкой. Это шутка.

Каждый производственный цех считает свою продукцию самой главной в сборке гамбургера. У булочного и особенно мясного цехов есть основания так полагать. Ведь раньше гамбургер был просто плоской мясной котлетой, которую можно было есть с чем угодно – с жареной картошкой, бобами, помидорами. И только потом к котлете присоединились разрезанная пополам кунжутная булочка, соус, лист зеленого салата и маринованный огурчик. Мясники всегда задирают нос и считают себя круче всех, директор мясного цеха является также первым вице-президентом компании. Но то, что они до сих пор не могут выиграть чемпионат компании по бейсболу, немного сбивает с них спесь. А чемпионами уже четвертый год подряд становятся скромные ребята из салатного цеха, где работают всего полторы тысячи человек. Так-то.

Но все равно мы одна команда. Современный гамбургер невозможен без любого из своих элементов. Только моя бабушка в своем Богом забытом Новом Орлеане может вместо креветок положить в рисовую кашу мидии, а потом еще ей взбредет в голову сбрызнуть все соевым соусом. Не подумайте, что я смеюсь над старушкой, но уж очень это уморительно – одну и ту же еду каждый раз готовить по-разному, хотя бы в мелочах. В современной пищевой индустрии такое невозможно.