Terra Nova. Вперед, в пампасы!

Резко выделяющиеся на загорелом лице бледно-голубые глаза родезийца мечтательно заблестели. Ну это же замечательно, когда человек любит свою работу…

Том внезапно цокнул языком, привлекая наше внимание, и, завладев им, показал взглядом в зал. Что там… ага, байкер-громила с блондинистой бородой, как его там… Молот, кажется. С тремя типами чуть поменьше калибром. Не понял: а зачем это он прямо к нам идет?

Громила остановился перед нашим столиком, башней возвышаясь над своими сопровождающими. Которые, кстати, тоже ребята совсем не мелкие. Явно все из одной банды – бороды, кожаные жилетки с разляпистыми эмблемами «Hell’s Angels», наборы перстней, образовывающие кастеты на их и без того весьма внушительных кулаках. У всех пистолеты, разумеется, но доставать никто не пытается, и руки на кобурах не держат. Хоть это радует. Я вот на всякий случай уже мысленно прикинул, как резко нырну под стол, извлекая в процессе «1911». Столешница толстенная, пистолетная пуля не пробьет, думаю.

Молот, секунд пятнадцать поизучав нас поблескивающими голубыми глазами (что-то с ними не так, кстати: уж не под кайфом ли он?), в конце концов подал голос:

– Зимбабвиец, ты чё на мое место сел?

Голос несколько диссонансное впечатление производит: как-то подсознательно ожидаешь, что из такой туши он как из бочки будет звучать. А вот «зимбабвийца», думаю, Ян воспримет как сознательное оскорбление, чем оно и является, собственно. Тем более что прозвучало ближе к «zimbaboon»[51], чем к «zimbabwean», и совсем не случайно, думаю.

Ян, хоть и уступает байкеру весом раза в два с половиной как минимум, особо обеспокоенным не выглядит. Откинулся на стуле (это правильно, так больше свободы движения) и издевательски ухмыльнулся.

– Молоточек, ты ничего не попутал? Твое место на углу, крэк толкать, а здесь приличные люди отдыхают.

Молот поиграл желваками и медленно, чуть картинно сжал кулаки. Блин, внушительно выглядит. Какого хрена он вообще до нас докопался? Зал полупустой. Или у него конкретно с Яном напряги какие-то? Похоже на то. Трое здоровяков у него за спиной смотрят на нас, как собаки на кусок мяса. Базара нет – в драке они нас разделают под орех, тут никаких сомнений. У них легче сотни с гаком вообще ни одного нет, и далеко не только за счет пивных брюх.

– Слышь, ты, обезьяна гребаная, бери этих двух придурков и свалили все отсюда резко. А то я тебе башку в задницу сейчас вобью.

Я чуть подался вперед, готовясь резко нырнуть под стол и оттуда прострелить столько ног, сколько успею. Ян же, не демонстрируя ни малейшего беспокойства, улыбнулся еще шире.

– Ну так давай, что ж ты только пасть свою разеваешь? Мебель еще Тому поцарапаешь.

Вышеупомянутый Том (тезка нашего Тома) остановился за спинами байкеров (но чуть в стороне, дабы в случае чего не оказаться на линии огня). Один из двух совладельцев «Билфоста», бывший североирландский антитеррорист, спокойный чернявый мужик лет сорока с чем-то, телосложением напоминающий Яна. Видимо, усатый Джерри его вызвал, когда запахло жареным.

– У вас какие-то трудности, джентльмены?

Громила, не отрывая взгляд от Яна, раздраженно ответил:

– Никаких проблем, просто сейчас отучу этих клоунов садиться на мое место.

На лице совладельца паба промелькнула отчетливая гримаса досады и раздражения.

– Шон, мы с тобой уже имели разговор на эту тему, не так ли? Позвони заранее, и мы зарезервируем тебе этот стол. Либо плати ежемесячную аренду, и никто за него не сядет. Ты же человек не бедный, можешь себе это позволить.

Молот (ага, Шон Брюер его зовут, вспомнил) злобно всхрапнул и повернулся к говорящему.

– Том, ты решил мои деньги за меня посчитать?

Тот, впрочем, если и впечатлился, никак этого внешне не проявил и спокойно парировал:

– А ты решил за меня поуправлять моим пабом? Или мы будем все-таки каждый своим делом заниматься?

Байкер повернулся обратно.

– Давай, козел, отрывай свою задницу от стула, пойдем выйдем.

Ян равнодушно пожал плечами:

– Я еще не закончил отдыхать. Ты можешь подождать снаружи, чтобы не вонять здесь пока.

Шон заметно покраснел, но сдержал себя.

– Ладно, ублюдок, я тебя один хрен поймаю. Ты думаешь, сможешь от меня до отплытия своей посудины бегать? Хрен ты угадал.

– Да я-то сижу на месте, это ты что-то вертишься, как будто в Блаффе лобковых вшей подхватил.

Здоровяк, к его чести, не стал унижать себя дальнейшей перепалкой, молча развернулся и потопал к выходу, сопровождаемый тоже молчаливой троицей своих уменьшенных клонов. Не забыв, правда, на прощанье изобразить пальцем выстрел в голову широко улыбающемуся родезийцу.

Дождавшись, пока байкеры выйдут на улицу, Том вновь повернулся к нам:

– Ян, если у приличного человека есть проблемы, он их решает сам, а не тащит на чужую территорию.

Скаут виновато улыбнулся.

– Извини, Том, не думал, что этот дебил здесь начнет выеживаться.

Голос Тома сохранил точно ту же равнодушно-недовольную интонацию, что и при разговоре с Шоном:

– Надеюсь, ты меня услышал.

На этом ольстерец развернулся и тоже удалился (но не на улицу, а куда-то во внутренние помещения паба), оставив нас одних.