Terra Nova. Строго на юг

Выясняем подробности. Сегодня в обед наш предводитель, уступив просьбам осатаневшего от безделья переселенческого контингента, разрешил сойти на берег тем, кто не занят в строительстве. Народ, радуясь возможности размять ноги, массово десантировался на твердь земную: разумеется, на заранее обследованное место. И все бы хорошо, но у группы будущих колонистов в одном месте заиграл ветер, и мужики решили немного поохотиться. Благо неподалеку обнаружилось стадо тех самых «лам», что мы видели в первый день. Животные оказались непугаными (да и с чего бы?) и подпустили охотников довольно близко. Четыре выстрела, две ламы, отпрыгнув было в сторону, ложатся на землю, а по рации доносятся жуткий мат и крики: «Доктора!» – Как выяснилось, в расположенном метрах в двухстах позади стада островке кустарника прятались от начальственного взора трое рабочих, которым именно сейчас нестерпимо захотелось раскурить купленный в Порт-Дели косяк. Разумеется, по несчастливой случайности, выпущенная из «Вепря»[47] пуля 7,62 мм угодила одному из курильщиков прямо в живот. Для полного же счастья, бросившийся на крики горе-охотник наступил на мирно дремавшего на солнышке «броненосца», который недолго думая перед отступлением тяпнул врага за ногу, оставив довольно серьезный укус. С учетом пристрастия броненосцев к падали, последствия могли быть нерадостными. В общем, Глеб рвал и метал, оба наших доктора штопали пострадавших, «Сан-Кристобаль» и «Фачима» готовились к отплытию на север, а я решил тихонько пойти на бак «Кейп-Кода» и постоять там с бокалом бурбона, глядя на закат. Нервные клетки, как гласит народная мудрость, не восстанавливаются, потому будем их беречь.

Русь, нижнее течение Аустралиса, правый берег, Ладога

Зверюга недобро покосилась на меня, ощерила громадные желтоватые зубы и угрожающе всхрапнула. Блин, руку же откусит одним махом…

– Ты не бойся, не бойся. Ладонь протягивай. Медленно только, не резко.

Понуждаемый Толиком, с мысленным вздохом вытягиваю руку. Лошадь вновь всхрапывает, на этот раз скептически, и аккуратно снимает бархатистыми губами кусочек сахара у меня с ладони.

– Вот видишь! Уже подружились.

– Ага. Друзья – не разлей вода.

Красивая, серой масти животина подождала еще немного, поняла, что продолжения не намечается, и неспешно отошла от забора. Что-то сдается мне, не очень я ей понравился.

Толик, заметив облегчение на моем лице, добродушно ухмыляется:

– Ничего, привыкнешь. Без лошади тут как без рук будешь, вот сам посмотришь.

– Как без ног, тогда уж.

– Да. И без ног тоже.

Нет, спасибо, я уж как-нибудь на машине. Опять же мотоцикл у меня есть, пришел с остальным грузом. И вообще, я котегов люблю. Ну еще собак, хотя и меньше. А вот к лошадям и прочим коровам как-то равнодушен. Толику, правда, об этом говорить не стоит – за сумасшедшего примет, наверное.

Блин, вот хотел же пару котов и псинок с собой взять… Но со всеми этими играми в прятки и догонялки – непонятно с кем, как-то совсем не до того было. Ладно, у остальных ладожан (мне как-то больше «ладожцы» нравится, но вроде как правильно именно «ладожане») вся домашняя живность есть, скоро наплодится, тогда и обзаведусь. У Димы вот по двору трехцветная кошка бегает с пузом, вот-вот принесет потомство.

– Как живность переезд перенесла? И вообще, как они тут?

На тему своего любимого животноводства калмык может разговаривать часами. Вот и сейчас, в ответ на два простых вопроса, заданных для поддержания светской беседы, я получаю подробный и развернутый отчет о состоянии поголовья. Ну это хорошо, когда есть энтузиаст какого-то дела. Особенно если это дело нужное. Своих овец я тоже пока к Толику сплавил, мне-то ими заниматься точно некогда будет, а у него им будет хорошо. Надеюсь на это, по крайней мере.

В общем и целом, по словам калмыка, животные перенесли путешествие на удивление хорошо – из всех предназначавшихся нам переселился в лучший мир только один козел (в хорошем смысле слова), каким-то неведомым образом ухитрившийся сломать себе шею в тесном загончике судна. Невелика потеря – у него есть дублер, коему теперь придется разбираться с небольшим гаремом самостоятельно. Помимо коз, у нас есть коровы, свиньи, овцы (этих больше всего) и лошади. Последние, кстати, плыли не на скотовозах (там загоны по высоте не подходят), а в трюмах обычных судов, что вселяло дополнительные опасения за их жизнь и здоровье. Но ничего – очень даже бодро бегают по загонам, пощипывая травку. Кстати…

– А траву эту местную как, нормально едят?

Выяснилось, что вполне нормально, а овцы и козы – так даже с удовольствием. Коровы и лошади тоже едят без ярко выраженного отвращения, но, будучи выпущенными на пастбище, сразу отошли поближе к речке – там трава другая и нравится им больше.