Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения

Признанный после войны отцом-основателем японской этнографии Янагита Кунио (1875–1962) был чиновником Министерства сельского хозяйства и торговли. Результаты своих научных (и околонаучных) изысканий Янагита начал публиковать в 1910 г. Вполне в русле рассуждений того времени он признавал, что на территории «нашей островной империи» изначально проживали аборигены. Пришельцы (японцы) обладали более высокой культурой (ее основная черта – рисосеяние), они нанесли аборигенам поражение и вытеснили их в горы. Эти горцы являются отдельным этносом. Одна его часть «спустилась с гор» и была ассимилирована, другая продолжает свое существование до сих пор. Доказательство этого Янагита видел в фольклорных представлениях о разной горной нечисти, тех сюжетах, изучением которых он занимался. Описывая и исследуя жизнь японских горцев, Янагита уподоблял себя римлянину Тациту, который описывал варваров-германцев.

Янагита Кунио

Поиск «корней» мог принимать совершенно причудливый характер. В частности, высказывалось мнение, что собственно японцы – потомки людей, которые спустились с неба, а каста «неприкасаемых» (яп. «эта» и «хинин») является на самом деле отдельным народом. Некоторые публицисты на основе толкования Библии утверждали, что японцы – выходцы из самого Вавилона и потому принадлежат к белой расе. Следует, правда, оговориться, что у этой теории не нашлось много сторонников. Это касается как самой Японии, так и Запада. Тем не менее рассуждения о том, что японцы могут приходиться кому-то родственниками, означали настоящий переворот. Он отражал переполох, царивший в головах и в обществе. Разрушение связки земля-люди разрушало всю прежнюю картину мира, лишало японцев их «исконной» земли, которая давала им счастье и силу.

Неудивительно, что идея полиэтничности вызвала бурную и эмоциональную общественную реакцию. Многие публицисты и примкнувшие к ним ученые с одинаковым жаром заговорили о том, что японцы являются вовсе не пришельцами, а насельниками. Профессор Найто Тисо в 1888 г. заявил: теория об автохтонности айнов и утверждение о том, что японцы, эти потомки богов, являются «всего лишь» пришельцами, покорившими коренное население, ставит Японию на одну доску с варварскими государствами, является оскорблением трона, а потому приверженцы этой теории должны быть немедленно заключены под стражу. Искусствовед Курокава Маёри в работе «Антропология эмиси» (1892 г.) утверждал, что современные айны, проживающие на Хоккайдо, вовсе не являются другим этносом, они те же самые японцы, но только японцы «плохие», которые в глубокой древности не стали слушаться повелений императора, оказались вытесненными на периферию страны и потеряли способность к эволюции[478].

Реакция общества на теорию о полиэтническом происхождении японцев вполне понятна. В то время задачей номер один на государственном уровне было создание государства-нации, которое могло противостоять натиску западных держав, продолжавших энергично создавать свои колониальные империи. Видя это, японцы не могли не прийти к выводу, что главный принцип международных отношений заключается в биологическом законе: сильный пожирает слабого. Казалось, что в этих условиях лишь единение создаваемой нации, ее сплоченность вокруг фигуры императора оставляли шанс на сохранение независимости.

Создание населенной разными народами японской империи поставило мыслителей-государственников (а мыслителей-негосударственников обнаружить в то время было почти невозможно) в трудное положение. С одной стороны, мы, японцы, являемся одной семьей, связанной кровными узами. Но что тогда делать с обитателями вновь приобретенных территорий? Ведь логика империи требует каким-то образом выстраивать отношения между метрополией и колониями, между «титульной» нацией и «другими».

Наиболее решительный подход продемонстрировал знаменитый просветитель и западник, основатель Университета Кэйо Фукудзава Юкити (1834–1901), признанный во второй половине XX в. одним из отцов-основателей новой демократической Японии – общества потребления с присущими ему товарно-денежными отношениями (портрет Фукудзава Юкити украшает ныне самую крупную банкноту достоинством 10 тысяч йен). После присоединения Тайваня с неподражаемой непосредственностью он писал, что целью аннексии является только сама территория, а потому следует «зачистить» землю от аборигенов и проводить окультуривание тайваньской земли только руками японцев. «Зачистка должна проводиться армией без всякой жалости, пусть листья увянут, пусть будут вырваны корни»[479].

Однако, как это столь часто случалось с Фукудзава, он оказался в меньшинстве. В значительной степени это было обусловлено традиционным образом японского императора, который позиционировался не столько как грозный повелитель, сколько как образец человеколюбия и отец нации. Считалось, что император должен править, не прибегая к силовым методам воздействия, которые являются показателем его слабости и неправедности.