Терпимость

В Германии нищета и ужас, последовавшие за Тридцатилетней войной, убили всякую личную инициативу по меньшей мере на двести лет.

Таким образом, во второй половине семнадцатого века Англия была единственной среди крупных стран Европы, где дальнейший прогресс в направлении независимого мышления все еще был возможен, а затянувшаяся ссора между короной и парламентом добавляла элемент нестабильности, который оказался очень полезным для основания индивидуальной свободы.

Прежде всего мы должны рассмотреть английских государей. В течение многих лет эти несчастные монархи находились между дьяволом католицизма и бездной пуританства.

Их подданные-католики (среди которых было очень много верных англиканцев, тайно склонявшихся к Риму) вечно требовали возвращения к той счастливой эпохе, когда британские короли были вассалами папы римского.

С другой стороны, их пуританские подданные, одним глазом прикованные к примеру Женевы, мечтали о том дне, когда короля вообще не будет, а Англия станет точной копией счастливого содружества, спрятанного в маленьком уголке швейцарских гор.

Но это было еще не все.

Люди, правившие Англией, были также королями Шотландии, и их шотландские подданные, когда дело касалось религии, точно знали, чего хотят. И они были настолько глубоко убеждены в своей правоте, что решительно выступали против идеи свободы совести. Они считали неправильным, что другим конфессиям следует позволять существовать и свободно поклоняться в пределах их собственной протестантской земли. И они настаивали не только на том, чтобы все католики и анабаптисты были изгнаны с Британских островов, но и на том, чтобы социниане, арминиане, картезианцы, короче говоря, все те, кто не разделял их собственных взглядов на существование живого Бога, были повешены.

Однако этот треугольник конфликтов привел к неожиданному результату. Это заставило людей, которые были обязаны поддерживать мир между этими взаимно враждебными сторонами, быть гораздо более терпимыми, чем они были бы в противном случае.

Если и Стюарты, и Кромвель в разные периоды своей карьеры настаивали на равных правах для всех конфессий, и история говорит нам, что они это делали, они, безусловно, не были воодушевлены любовью к пресвитерианам или высокопоставленным церковникам, или наоборот. Они просто извлекали максимум пользы из очень трудной сделки. Ужасные события, произошедшие в колониях вдоль Массачусетского залива, где одна секта, наконец, стала всемогущей, показывают нам, какой была бы судьба Англии, если бы какая-либо из многих соперничающих фракций смогла установить абсолютную диктатуру над всей страной.

Кромвель, конечно, достиг той точки, когда он мог делать все, что ему заблагорассудится. Но лорд-протектор был очень мудрым человеком. Он знал, что правил благодаря милости своей непоколебимой команды и тщательно избегал таких крайностей в поведении или законодательстве, которые вынудили бы его противников объединиться. Однако дальше этого его идеи относительно терпимости не шли.

Что касается отвратительных “атеистов” – вышеупомянутых социнианцев, арминиан, картезианцев и других апостолов божественного права отдельного человека, их жизнь была такой же трудной, как и раньше.

Конечно, у английских “вольнодумцев” было одно огромное преимущество. – Они жили недалеко от моря. Всего тридцать шесть часов морской болезни отделяли их от безопасного убежища в голландских городах. Поскольку типографии этих городов выпускали большую часть контрабандной литературы южной и Западной Европы, путешествие через Северное море действительно означало путешествие к своему издателю и давало предприимчивому путешественнику шанс собрать свои гонорары и посмотреть, что было последним дополнением к литературе интеллектуального протеста..

Среди тех, кто в то или иное время воспользовался этой удобной возможностью для спокойного изучения и спокойных размышлений, никто не снискал более достойной славы, чем Джон Локк.

Он родился в тот же год, что и Спиноза. И подобно Спинозе (действительно, как и большинство независимых мыслителей), он был продуктом по существу благочестивой семьи. Родители Баруха были ортодоксальными евреями. Родители Иоанна были ортодоксальными христианами. Несомненно, они оба желали добра своим детям, когда обучали их строгим доктринам своих собственных соответствующих вероучений. Но такое воспитание либо ломает дух мальчика, либо превращает его в бунтаря. Барух и Джон, будучи не из тех, кто когда-либо сдается, стиснули зубы, ушли из дома и начали действовать сами.

В возрасте двадцати лет Локк поступил в Оксфорд и там впервые услышал о Декарте. Но среди пыльных книжных киосков на Сент-Кэтрин-стрит он нашел несколько других томов, которые пришлись ему по вкусу. Например, там были работы Томаса Гоббса.