Терминатор 2. Инфильтратор

О том, что тревожило его сильнее всего, Джон заговорил лишь тогда, когда они подъезжали к дому. Делая вид, что смотрит на доро­гу впереди, он внимательно наблюдал за матерью краешком глаза. Она выглядела усталой и измотанной. Материнское лицо словно зас­тыло в мягкой, деликатной гримасе, за которой скрывалось раздраже­ние. Наверное, это выработалось с опытом, поскольку добрую полови­ну жизни ей приходилось сохранять невозмутимый вид.

Джон повернулся к боковому окну. После появления Терминато­ра, узнав правду о безнадежной борьбе, которую матери пришлось вести в одиночку, он восхищался силой ее духа. Теперь, когда будуще­му ничто не угрожало, дух этой женщины слабел на глазах. Исчезло самое главное— жизненная цель. Джон это прекрасно понимал, а потому искренне ей сочувствовал. Сколько раз, бессонными ночами, ему самому доводилось представлять то прекрасное будущее, в кото­ром для него не было места…

Разочарование, одиночество и откровенная скука сказывались на них обоих. Порой Джон даже ужасался тому, какие желания все это будило в нем. Но его мама, кажется, в самом деле, поддалась этим же­ланиям. Что-что, а уж страх он безошибочно распознавал и в себе, и в других… Сейчас стоило, кажется, бояться за свою мать.

Главный вопрос заключался в следующем: не слишком ли он на­пуган, чтобы предпринять какое-либо значительное решение? Джон заерзал на сиденье. Будет ли он спокойно смотреть, как она катится вниз по наклон ной плоскости, в туже самую бездну страха, что заво­раживает его самого?

— Давно ты пьешь? — резко спросил он.

От неожиданности Сара приоткрыла рот, а затем захлопнула его, так ничего и не сказав. Некоторое время они ехали молча.

— С пятнадцати лет,— заговорила, наконец, Сара, чувствуя на себе взгляд сына.— Именно тогда я впервые попробовала пиво.

— Мам, ты знаешь, о чем я…

Сдвинув брови, она взглянула на сына:

— Не нужно меня опекать, о'кей?.— Резко крутанув руль, она объехала ухаб.— Сегодня мне просто захотелось добавить в чай каньи, что я делаю далеко не каждый день. Честно говоря, ее и было-то со­всем немного.

— Мам, да меня она чуть не свалила с ног!

— Канья в самом деле крепка, — улыбнулась Сара. — Но в стака­не ее было не больше столовой ложки. Обычно я этого не делаю, но порой — очень приятно немного расслабиться. Чего же в этом дурно­го? — Сара взглянула сыну в глаза.— Я не напиваюсь допьяна, Джон, если тебя тревожит именно это.

«Да, именно это меня и тревожит»,— подумал Джои и спросил вслух:

— Так когда же у тебя пришла любовь к этому напитку?

— А с каких это нор ты начал узнавать вкус каньи с одного глот­ка?— перешла Сара в наступление.

— Ну, я ведь — подросток. У нас — свои способы.

Сара окинула сына взглядом. Он, конечно, старался сохранять спокойствие, однако с первого взгляда было понятно, что ему— не­удобно и неприятно.

— Прошлой зимой я здорово простудилась, и никак не могла по­правиться. Один из шоферов принес мне бутылку и велел добавить в чай — сказал, что сразу же все пройдет. И знаешь, канья в самом даче очень хорошо помогла.

— Да ты уже, наверное, насквозь проспиртована,— буркнул Джон.— И прокурена.

— Ну и ну! Не кури, не пей! Может, мне вовсе постричься в мо­нахини, или дуэнью нанять?

На миг опустив взгляд к полу, Джон вновь уставился в окно.

— Прости, мам,— пробормотал он. Сара закатила глаза.

— Милый мой,— тихо сказала она,— нам с тобой не на кого по­ложиться, кроме нас самих, и мы должны заботиться друг о друге. Но обоим будет несравнимо легче, если мы не станем дергать друг друга из-за мелочей.

Джон окинул мать сардоническим взглядом, которого Сара, сосре­доточившись на ухабистой дороге, просто не заметила. «И такие сло­ва говорит женщина, отправившая меня в военную школу! — подумал он— Вот уж там-то из-за этих самых мелочей дергают каждого кур­санта, с утра до ночи. Мам, совесть-то у тебя есть?»

Джон подавил вздох. Он просто будет присматривать за матерью. Раньше за ней подобного не наблюдалось, хотя… кто знает? В походе наверняка выяснится, насколько далеко это зашло. Именно там и вы­ясняются все скрытые особенности человека.

Лежа в постели, Сара медленно курила, наблюдая, как дым клу­бится в лунном луче, поднимаясь к грубо оштукатуренному потолку. Она думала о том, что это — одна из последних сигарет до тех пор, пока Джон не вернется обратно в школу. Думала о молоденькой девушке Саре Коннор, работавшей официанткой, и гадала, какой бы стала она сейчас, не ворвись в ее жизнь Кайл Риз с Терминатором.

Совсем недавно Сара искренне жалела о навсегда утраченной нормальной, спокойной, обустроенной жизни, хотя отлично сознавала, как была бы бедна эта жизнь.

«Почему— я?» — в который мучительно думала она.

Досадливо поморщившись, она погасила сигарету. Подобные раз­мышления— пустая трата времени. Любые позывы найти им оправ­дание следует просто давить в зародыше. Однако здесь, в Парагвае, ей было так одиноко, что не погрязнуть в жалости к себе становилось все труднее и труднее.