Терминатор 2. Инфильтратор

Сразу же после рождения Брайена, женщин — всех, до единой,— охватило нездоровое возбуждение. Поначалу он считал, что это просто ревность, по теперь понял, что корень явления находился в их особом мышлении, «запрограммированном» на «строительство гнезда». Из­любленной темой для разговоров стало для них будущее детей и рас­ширение бизнеса ради их блага.

Когда небольшая группа единомышленников только основала коммуну, их воодушевлял пример первых поселенцев — бедных, но независимых. Затем людей сплачивал тяжелый труд, идеалы и почти еженощный групповой секс. Теперь на смену всему этому пришли кредиты и займы, новый грузовик и, возможно, прием и отправка за­казов по почте. Джордж, один из старейших коммунаров, предложил даже нанять работников для сбора урожая!

— Послушай,— заговорила Брэнвин, выдержав его взгляд.— Мне очень не хотелось об этом говорить, но ты отлыниваешь от рабо­ты. Всякий раз, когда кто-нибудь выступает с предложением о расши­рении дела, ты затыкаешь нам рты очередной высокоумной речью о том, что настоящим коммунарам следует раз и навсегда избавиться от пережитков капиталистического сознания. Что ж, эта мысль оказа­лась бы вполне сносной, если бы ты трудился наравне со всеми. Но ты не хочешь работать.Мы кормим тебя, обстирываем, оплачиваем электричество, на котором работает твой компьютер, рубим дрова, стелим постель и моем за тебя посуду. И взамен получаем только ругань: мы-де слишком шумим и отвлекаем тебя от великого дела. От кого это ты унаследовал королевский титул? Что это за великое дело? Насколько я понимаю, твой треп с приятелями в Интернете никак не поможет сокрушить общество потребителей.

— А отказ от всех идеалов— поможет? — язвительно спросил Рон.— Скажи мне, Луиза,— Брэнвин моргнула,— покупка нового грузовика, найм сезонников для уборки урожая— как это поможет нашему движению? Я не допускал.и мысли, что доживу до дня, когда никто иной, как вы,— он обвел взглядом собравшихся за столом,— выступите в поддержку системы, эксплуатирующей народ в течение многих поколений!

На миг собравшиеся смутились. Затем Брэнвин вновь подняла взгляд на Рональда.

— Что ж,— сладеньким голосом протянула она,— если бы ты вре­мя от времени помогал в работе, возможно, нам и не пришло бы в го­лову нанимать помощников. Но потеря здорового, сильного мужчины довольно сильно сказывается на всей коммуне. Честно говоря, я тоже планирую родить ребенка и добрых полгода не смогу лазать но деревь­ям. Зато вместо этого я попробую заняться деловой перепиской.

— Замечательно! — фыркнул Рональд.— Мы делаем революцию, а ты будешь рассылать людям полезные советы о том, как мыть окна уксусом и делать крем для рук из ланолина с пчелиным воском! Уж это приблизит революцию, безусловно!

Бальдур печально взглянул на него своими огромными, мягкими глазами.

— Основа нашей революции — личный пример плюс свободный обмен информацией. Обычно ты вел переписку, качал статьи из Ин­тернета и снабжал нас сведениями о том, как идет жизнь на других органических фермах. Однако с тех пор прошел практически целый год. Что же — неужели все прочие фермы свернули бизнес?

— У нас— не бизнес!— закричал Рон, ударив кулаком по столу так, что тарелка чуть не упала на пол.— Мы — сеятели революции!

Брайен вновь начал кричать; Лиза поднялась из-за стола и приня­лась расхаживать по комнате, баюкая младенца. Укачивая и успока­ивая его, она не сводила с Рональда неприязненного взгляда.

Пригладив пальцем густую, темную бровь, Айеша тревожно огля­дела собравшихся за столом.

— Все мы— участники революции, Рон,— заговорила она.— Революции, которая вернет человечество назад, к земле. Коммуна до­билась того, что к нам приходят учиться огромные концерны. Но у меня имеется неприятное ощущение… будто под словом «революция» люди подразумевают совершенно разные вещи.

Рональд поднял на пес удивленный взгляд.

«Как мила наша Айеша,— подумал он.— Как тактична…»

Сейчас он даже не мог поверить, что когда-то этот легкий акцент, эта смуглая кожа заставляли его дрожать от вожделения. Сейчас Лабейну хотелось разве что придушить ее, впрочем, как и всех остальных, к чертям собачьим. Рон не мог и подумать, что все они вот так подни­мутся против него. «Не иначе, как сговорились за спиной, втихую».

— Так каков же итог? — поинтересовался он.— Раз уж вы все теперь — такие серьезные бизнесмены…

— Итог таков: либо работай, как все, либо проваливай. Здесь тебе не государство всеобщего благосостояния,— ответила Брэнвин.

Прочие беспокойно заерзали. Они бы не были так резки; а на гру­бость Лабейн нарвался, назвав Брэнвин Луизой.

— Мы — не Джонстаун,— добавила Лиза,— и вообще, не ка­кая-нибудь изуверская секта, где женщин бьют при малейшем непослушании.

Собравшиеся, остолбенев от удивления, воззрились на нее, затем устремили взгляды на Рона. У некоторых отвисли челюсти.

— Я ни разу в жизни не ударил тебя! — возразил Рон.

— А я совсем недавно гадала, скоро ли это случится в первый раз,— отрезала Лиза.— В тот день, когда ты велел мне выйти на двор и начал подниматься со стула с таким выражением на лице…