Терешкова летит на Марс

Самые раритетные номера – за март пятьдесят третьего, с очень благородным старым Сталиным, вставшим из-за стола во всю обложку, – были, увы, безнадежно испорчены для продажи: в статьях, в отчете с похорон кто-то – видимо, дедушка – порывисто зачиркал Берию, упоминания, лики, речи…

Сели за пиво, за стол.

– Так чего у тебя случилось? – снова спросил Игорь.

Паша не знал, с чего начать. Эффектное «меня уволили» уже не годилось, так как – формально – ничего такого не произошло, но вместе с тем надо было найти слова, чтобы выразить: крайняя точка пройдена, и дальше по-старому быть уже не может.

Паша собрался с мыслями. Пожалуй, о событиях лучше по порядку:

– Я тут познакомился с одной девушкой… Кстати, очень интересной… Ее зовут Ольга.

– Ого!

Он не сразу въехал, в честь чего такое воодушевление в публике. Вернее, не придал поначалу особого значения всему тому чисто мужскому потоку шуточек, который хлынул в ответ: Игорь, тот только что не подмигивал обоими глазами, а Данила многозначительно пересказал бородатую шутку про байкера, «который так часто дрочил в душе, что, когда начинался дождь, у него вставал». Мораль ясна, и уже звучало вслух что-то в духе «правильно, давно пора, а то все один да один». Паша поздно сообразил и огорчился. За шутками было нечто более печальное. Мысль его друзей: Наташа его бросила. В какие благородные формулы ни облекай. Мысль его друзей: ну и черт с ней. Они действительно ждали от него любой интрижки. Они хотели отомстить ей.

– Так, хорош ржать! – пресек это Паша как можно более жестко. – Я же о серьезных вещах…

И он говорил, говорил – пожалуй, долго. Обо всем: о сегодняшнем скандале и прошедшей ночи… О том, как все к тому шло, как работалось в «АРТавиа», какие порядки, чего он там насмотрелся – за эти два с лишним месяца, наслушался на семинарах. О сытой, самоуверенной роже, в которую хотелось плюнуть.

Слушали молча, с переглотами пива. Видимо, впечатляло. Потом Данила с юмором назовет это «мюнхенской речью», модное словечко тех дней… В какой-то момент Игорь начал расхаживать по кухне, иногда казалось, что он и не слушает: возбужденный, сумасшедший даже взгляд – внутрь себя, нервная взлохмаченность… Иногда казалось, что он отшвырнет табуретку.

– Да это просто не лезет ни в какие ворота! – вдруг заговорил он, с такими бровями, точно радовался удивительному открытию. – Еще они будут вмешиваться в твою личную жизнь! Решать, с кем тебе встречаться, а с кем нет… Еще они будут тебе все портить!

Паша на это терялся, даже возражал с предательской неуверенностью в голосе:

– Нет, ну при чем здесь личная жизнь? То есть, конечно… Но это было не совсем то…

– Спокойно. – Данила весело, плакатно выставлял ладонь. Он вообще как-то оживился, будто нащупал почву под ногами – после кисельности последних дней. – Разберемся. Чего такого-то? Свидание с девушкой, все путем…

– Да какое свидание! – пытался слабо протестовать Павел, но его прерывал уже Игорь:

– Они же совсем офигели! Авиакомпания, блин! Золотые карты! Да это же все вранье! Они же просто грабят людей, гребут лопатой, все это чистый, грандиозный обман. Ты же помнишь, что нам летчики в Москве рассказывали?

Вообще-то, конечно, справедливости ради стоило возразить, что полупьяные ужасы, слышанные в общаге, – это особый застольный жанр (можно сказать – плач), и все рассказанное лучше делить на два. Как рыбаки меряют руками былой улов, так эти меряли, условно говоря, дырки в дюралюминии. Но, во-первых, хоть и с преувеличениями, но это все равно слишком походило на правду. А во-вторых – возражать не хотелось. Разливалась какая-то почти забытая эйфория братства. После всех сегодняшних потрясений Пашу переполнял внезапный восторг.

– …Ты их вообще не должен слушать! – витийствовал Игорь, прерывая обходы кухни только затем, чтобы хлебнуть пива. – Наоборот, надо сопротивляться! Еще чего, будут они тобой командовать… Пусть утрутся! Тебе что, это надо? Эта работа?

– Да пошли они на фиг! – Паша раздухарился. – Это же реально все жульничество! Я что, жулик? Я честный человек!

Странно, за все время в этой чертовой авиакомпании он впервые думал об этих материях. Например, о том, что завтра весь этот лом цветных металлов, купленный по дешевке в ближнем зарубежье, может и правда рухнуть. И тогда погибнут люди. Люди, которым он, Паша, оформлял карточки клиентов, можно сказать, впаривал их байками про «полную безопасность». И что? На его руках будет кровь?

А если завтра в самолет сядет кто-нибудь из близких?

Привычно было – метнулся мыслями к Наташе, но она далеко. Ей-то ничего не грозит. Ну а вот Ольгу он, например, собственноручно оформлял как пассажирку. А что, если полетит она?!

– Нет, с этими мразями надо бороться, – внезапно резко заключил Данила, прихлопнув по столу. – Команда мы или нет?