Тепло под сердцем (СИ)

Тем временем Яков прикрыл лицо платком, смоченным в воде, и все-таки прошел в заполнявшийся дымом коридорчик, а затем, следуя голосу Мити, и на кухню.

- Пап, вот тут тетя лежит, – сын помог Штольману найти на полу обмякшее тело.

Дыхания не хватало. Яков почти на ощупь выбрался в залу, где мужчины выбили окна на Мойку, и, встав рядом с Мироновым, глотнул чистого воздуха.

- Петр Иванович, сможете выбраться? – спросил Штольман, поливая себя оставшейся водой из графина.

Дядюшка Анны перегнулся через подоконник. В слабом свете луны стена здания казалась еще менее надежной, чем днем.

- Не рискну, Яков Платонович – пьян, темно, четвертый этаж. Балконов рядом нет, а то бы по бортику, но он узкий, – оценил он ситуацию.

- Пролетка чья-то внизу, наверняка Заварзина. Крикните, пусть кучер телегу с сеном ищет и сюда гонит, – с этими словами Яков скрылся в дымном проходе.

Штольман знал, что сам он в любом случае выберется – за бортик можно было ухватиться руками, сползти на третий этаж, то же самое сделать там, и прыгать пришлось бы всего лишь с высоты пары саженей. Но у Петровского собралось много людей.

Языки пламени от занявшихся дров уже лизали стены коридора, поэтому нужно было торопиться. На кухне Штольман с разбегу навалился на дверь черного хода, но лишь отбил плечо и понял, что и здесь выхода нет. Яков с трудом различил на столе большую кастрюлю, с натугой плеснул из нее на полыхавшую плиту. Огонь странного цвета только пуще заплясал длинными сполохами.

«Что за дрянь там горит?» – удивился следователь.

Он ухватил полнотелую кухарку за руки и вытащил в зал. Очнувшись от вылитого на лицо шампанского, пожилая женщина закашлялась.

- Пап, там мама внизу! – огорошил Якова юный призрак.

- Она сказала, что принесла веревку!

«Ох, Анечка, ты все-таки пришла», – выглянул наружу Штольман.

В горле саднило, спрашивать, как и почему, было некогда, да Яков и догадывался. Он помог кухарке встать, подвел ее к окну.

- Аня, не ходи внутрь! – рявкнул он, увидев, как платье жены мелькнуло в парадной.

- Семен!

Трофимов, помогавший извозчикам укладывать на пустую телегу сброшенные из окон подушки, бросился за Анной, Митрофан кинулся туда же. Штольман в тревоге ждал. Через полминуты Анна вышла из парадной одна.

Внезапно Яков понял, что видит только свою жену.

Лунный свет осветил любимую. Скромное домашнее платье под наспех выбранным жакетом, залихватски сидящая шляпка, сжатые у груди кулачки. Устремленный на него взгляд.

«Яшенька», – услышал Штольман, – «я знаю, ты будешь ждать всех, но прошу, не задержись. Ты очень мне нужен».

«Милая моя, только не волнуйся. Все будет хорошо».

Анна разглядела сквозь дым его уверенную улыбку и немного успокоилась. «Как помочь?» – спросила она.

Показав на суетившихся на телеге мужчин, Штольман махнул рукой в сторону Большой Морской, где находилась известная в столице пожарная часть.

«Конечно!» – Анна подбежала к кучеру, передала ему просьбу найти пожарных, а затем вернулась к пятачку напротив окна и устремила взор к мужу. «Что еще сделать, Яша?»

Он вновь улыбнулся. «Ничего. Я скоро спущусь».

С трудом отведя глаза от Анны, Штольман увидел, как Петр Иванович перекидывает ноги на улицу.

- Будете прыгать? Погодите, Семен сейчас веревку пробросит, что они с Аней принесли, – сказал Яков кашляющему Миронову.

Петр Иванович, которому не улыбалось переломать ноги о телегу или тем паче булыжную мостовую, быстро залез обратно. На телегу первым спрыгнул Сенька, легкий вес которого принял на себя извозчик.

- Господа! – крикнул он наверх, – так можно, только попробуйте чуть-чуть спуститься! Женщин нет?

Яков с Мироновым, держа швейцара за руки, помогли тому уцепиться за бортик. Когда мужчина мешком свалился на подушки, Калязин тоже решился и, хотя при падении он вскрикнул, похоже, что-то сломав, за ним последовали другие. Оставаться в помещении клуба, уже полностью заполненном едким дымом, становилось опасно для жизни.

Из дальнего окна на том же этаже, что и клуб, выглянул Трофимов и с сомнением взглянул на бортик, тянувшийся под окнами. Митя выхватил у него кончик веревки и понес к отцу.

- Вот чертенок! – восхитился Семен.

Яков быстро обвязал веревку вокруг тяжелого кресла, проверил, держит ли крепление его вес, махнул Трофимову. Тот бросил второй конец на мостовую и скрылся в доме. Штольман помог Петровскому перелезть через подоконник, проследил, как тот грузно шлепнулся на землю.

- Петр Иванович, держите, – подал веревку Яков.

Когда Миронов благополучно достиг мостовой, за окно шагнул Фальке. Он спокойно, без спешки съехал вниз, будто прогуливался в парке. Следователь оглядел оставшихся. Пожилой Заварзин тихо стоял у окна, лицо его в лунном свете казалось белее бумаги.

- Как вы себя чувствуете, Сергей Михайлович? – вопрос был не вполне уместен, но Якову показалось, что у богача, страдавшего от излишнего веса, сейчас случится сердечный приступ.

- Все в порядке, – слабо прошептал мужчина.

«Дьявол, как с ним быть? Перекинуть через подоконник? Он же на веревке не удержится».

- Садитесь сюда, – Яков подвел толстяка к окну.