Теория Амбиций (СИ)

Том записал только потому, что не хотел выделяться на первых порах, в душе он искренне считал глупостью хранить материальные инструкции по урокам хитрости. Любая стоящая хитрость априори не может быть написанной чернилами.

Уголки его губ слегка приподнялись. Уроки ЗОТИ впервые обещают быть прагматичными и не сводиться к простому изучению заклинаний. Боковым зрением Рэддл следил за Слизнортом, ходящим по кругу между рядами столов. Его мягкое выражение лица, тяжелая походка, добродушный тембр голоса никак не указывали на сокрытую изворотливость и способность нанести серьёзный удар своим противникам. В голову прокралась мысль, что, наверное, Слизнорту вовсе не нужна официальная власть, он, скорее, тот, кто стоит позади и помогает поначалу, чтобы потом наслаждаться посеянным.

Что же, Тома это более чем устраивало. Если постараться, из этого выйдет весьма взаимовыгодное сотрудничество.

— Мистер Лестрейндж, давайте поразмышляем, как вы могли заставить Коула промолчать, — предложил Слизнорт и остановился напротив Руда, к которому были обращены все взгляды.

— Шантаж? — Руд подпер щеку рукой, — я мог выведать его секрет и пригрозить раскрытием. Я пробовал этот способ, он не сработал, потому что в таких случаях гриффиндорцы становятся на редкость молчаливыми.

— Банально. Есть еще предложения?

— Наложить заклятие забвения!

— Заклятие немоты!

— Внушить, что он сам все выдумал!

Эйвери подняла руку, и профессор кивнул ей.

— Сделать вид, что секрет таковым не является?

— Уже лучше, — довольно ответил Слизнорт и приблизился к девушке.

Рядом с миниатюрной Мелиссой сидел юнец с темными короткими волосами и необычайно располагающей внешностью. Он спокойно смотрел в ответ, но какая-то внутренняя сторона сознания Слизнорта видела в нем большой потенциал, маскирующийся под учтивость и приятный тон.

— У вас есть предложения? — спросил профессор, обращаясь к Тому.

— Да, сэр. Подстроить исчезновение, — ответил Том.

Гораций заметно поник. Он ошибся?

— Неплохо, но это сродни грубой силе.

Кабинет вновь заполнился воскликами. Предложения выкрикивались по наклонной, от самых практичных до самых бесшабашных. Руд от усердия даже покраснел, не давая себе ни секунды на отдышку. Если перед ним кто-нибудь озвучивал что-то смелое, то он считал себя обязанным предложить способ еще жестче и сложнее.

Том ничуть не расстроился, зная, что ошибочное впечатление профессора вскоре разобьется вдребезги.

Он озвучил то, что могло показаться неплохим, но не самым лучшим, ведь если он и нашел самый выигрышный способ, то вслух перед всеми его произносить преступление. Если бы Том промолчал, то его рейтинги упали бы, и однокурсники посчитали бы его схожим с гриффиндорцем Коулом, даже не подозревающим, что он за собой повлек.

Но воплотить свой план сразу у Тома не получилось. Слизнорт вдруг выпорхнул из кабинета самым первым, и до субботы в замке его было не найти. В Большом Зале профессор тоже отсутствовал.

Новый декан немало озадачил своими поведением. По вечерам в мрачной гостиной Слизерина проходили собрания, на которых старосты передавали указания. Особо старательные записали их в свиток и закрепили его скрепками на пыльном гобелене.

Ни на одном уроке они не имеют право не отвечать. Никто в Хогвартсе не должен быть в курсе их ссор и скандалов. Они не должны быть замечены в грубых выходках. Прежде чем действовать и семь раз подумать, они должны подумать еще раз десять. Зубы чистить каждый вечер, дантисты нынче в дефиците.

Дни пролетали очень быстро, под календарём образовалась кучка сорванных листов. Том, наконец, решил не томиться в ожидании и в полдень субботы стоял перед дверью в спальню Слизнорта. В кабинете тот давно не появлялся. Три кратких, ненавязчивых, стука, и дверь отворилась.

Слизнорт сидел за круглым столом, покрытым аляпистой скатертью, и листал справочник по травологии. Несмотря на выходной день, он надел один из лучших костюмов, засунул золотые часы с цепочкой в карман бархатного жилета и пил ароматный напиток из тонкой фарфоровой чашки. Выглядел он как человек, который читает меню в ресторане не справа налево, а слева направо. Он указал Тому на стул и свистнул.

Хлопок, и домовик услужливо разложил на столе дополнительный набор сервиза, на котором появились пирожные, и тут же испарился.

Том, не ожидавший радушного приема, немного замялся, но прочитав по лицу декана, что тот очень даже рад его компании, расслабился и приступил к делу.

— Если вы не против, я хотел бы обсудить наш урок, сэр, — негромко сказал он, приступая к пирожному.

— Обычно эти дни я провожу наедине с собой и с письмами к бестолковым авторам подобной чепухи, — Гораций громко ткнул пальцем в справочник, — но если дело срочное, то говори, мой мальчик.

Вторая странность профессора только что была обнаружена.

— Мой предложенный способ был заведомо не самым хорошим.

Но Гораций ему не поверил. Он хитро прищурился, хотя на нем было пенсне, и усмехнулся.

— Неужели? Вы либо хитрите, либо докажите мне состоятельность вашего плана.