Теории внимания

Философия включает в себя: поиск (zetesis), углубленное исследование (skepsis), чтение, слушание (akroasis), внимание (prosoche), самообладание (enkrateia), безраличие к безразличным вещам.

В другом последовательно называются: чтения, медитации (meletai), терапии страстей, воспоминания о том, что есть благо, самообладание, исполнение должного“ (Адо. Духовные. С. 25).

Вниманию при слушании и чтении стоит посвятить особый рассказ, тем более что о нем много рассказывает Фуко. Но это в следующей главе. Сейчас гораздо важнее, что все эти упражнения оказали влияние на христианскую мысль и образ делания самого себя. Вплоть до позднего Средневековья христианские мыслители, вроде Игнатия Лойолы, стоит им задуматься о духовных упражнениях, будут черпать вдохновение в античном наследии. Однако все началось в первые века.

Адо разворачивает потрясающую картину перетекания античной философии в христианскую мистику:

„Мы говорили, что фундаментальная установка стоического или платонического философа представляла собой prosoche, внимание к самому себе, бдительность в каждое мгновение. „Пробужденный“ человек беспрестанно, прекрасно осознает не только то, что он делает, но также и кто он есть, то есть свое место в космосе и свое отношение к Богу…

Но это самосознание представляет собой не только моральное сознание, оно также является космическим сознанием: „внимательный“ человек беспрестанно живет в присутствии Бога, в „воспоминании о Боге“, радостно соглашаясь с волей универсального разума и видя всякие вещи самим взглядом Бога“.

Такова философская установка по преимуществу. Такова установка христианского философа. Она появляется уже у Климента Александрийского во фразе, возвещающей о духе, который будет царствовать позднее в монашестве философского вдохновения: „Поэтому мне и кажется, что божественный закон неизбежно должен был установить страх, [как меч] нависающий над нашими головами, дабы осмотрительностью (eulabeia) и вниманием (prosoche) философ мог приобрести и сохранить беззаботность духа…, во всех жизненных перипетиях оставаясь свободным от падений и чистым от греха“» (там же. С. 71).

Этот божественный закон, объявленный Климентом и легший в основание патристики, был не чем иным, как психологическим наблюдением, отметившим, что «внимание к себе приносит с собой душевное спокойствие, одну из целей, поставленных перед собой монашеством» (там же. С. 72).

Вполне естественно, внимание стало предметом изучения и других отцов церкви:

«Это внимание к самому себе является предметом знаменательной проповеди Василия Кесарийского. Опираясь на греческий вариант отрывка из Второзакония: „Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль“, – Василий развивает целую теорию prosoche, находящуюся под сильным влиянием стоической и платонической традиции…

Это внимание к самому себе заключается для него в пробуждении в нас рациональных принципов мыслей и действия, которые Бог вложил в нашу душу…

Это prosoche, это внимание к самому себе, фундаментальная установка философа, станет фундаментальной установкой монаха» (там же. С. 72).

Я обрываю рассказ, хотя далеко не исчерпал всех примеров. Тем не менее, думаю, он достаточно убедительно показывает, что внимание было чрезвычайно важным предметом всех тех философий, которые хотели изменить человека. Утеряно оно лишь в той философии, которая стала речью о философии. Профессиональному философу внимание неинтересно, он решает иные задачи…

Глава 13. Семена души. Фуко

Мишель Фуко (1926–1984) разрабатывал понятие «заботы о себе» – epimeleia heautou – в курсе лекций, прочитанных им в Коллеж де Франс в 1981-82 годах под названием «Герменевтика субъекта». Затем он свел все свои соображения воедино во втором томе «Истории сексуальности», в главе «Культура себя».

Там он сделал несколько обобщающих замечаний об этом философском подходе, в частности, заявив, что термин epimeleia подразумевал не просто хлопоты, но целый комплекс вполне конкретных дел, а когда речь заходила о «себе», то epimeleia предполагала весьма тяжкий труд.

Суть этого труда, в каком бы именно упражнении он ни выражался, определялась определенным обращением к себе. Философ – это не знаток философии, это человек, воплощающий философию своей жизнью. Поэтому он вовсе не должен оставить все прочие занятия, отдавшись философии, но он должен постоянно помнить о главном: стремиться к себе, искать себя и соотноситься с собою.

Такое обращение, говорит Фуко, предполагает «сдвиг внимания», внимание становится ценностью, и его нельзя более тратить впустую, на праздное любопытство, на суету… Теперь эта драгоценная сила должна быть отдана самому главному – проращиванию семян души. Об этом он говорил еще в своих лекциях: