Теодор

Приглашение не заставило себя долго ждать. Уже через день поутру пек Васяль с поклоном передал Теодору запечатанный темно-коричневый конверт с профилями двух явно высокопоставленных персон. По всей видимости это и были Его Джентльменство и Ее Великолепность. Ближе к вечеру появился рам Лексис на колеснице, запряженной двумя отборными белоснежными лохашами. Пятнадцать минут глотания пыли из-под копыт, и друзья входили во дворец. Это был огромный величественный замок, расположенный на самом краю обрыва. Внизу гремела бурными водами горная река, водяная пыль переливалась на солнце радужными искрами. Прием был пышным, по истине королевским. Невиданные изысканные кушанья, дорогие заморские вина, экзотические фрукты не оставляли пустого места на длинных столах. Негромкая приятная музыка создавала беззаботное настроение. Теодор был представлен Двору как новый придворный живописец, во всеуслышание было объявлено желание Ее Великолепности собрать и демонстрировать в муземе коллекцию его работ. Многие придворные дамы с нескрываемым интересом смотрели на Теодора, некоторые даже не постеснялись намекнуть на желание потанцевать. Теодор был крайне смущен, такое обилие комплиментов и внимания столь высокопоставленных лиц было непривычным. Однако он заметил, что некоторые джентльмены смотрят на него не только с уважением, но и с опаской. Видимо, многие при Дворе были в курсе истинного занятия рама Теодора. Бал закончился потрясающим фейерверком. Небо озарялось цветными всполохами, в вышине расцветали диковинные рисунки, грохот эхом отзывался в снежных вершинах гор.

– Ну как тебе прием? Выбрал кого-нибудь? – на обратном пути Лексис не гнал колесницу, лохаши мерно перебирали копытами, дышалось легко и свободно.

– Прием бесподобный. – вежливо и искренне ответил Теодор. – А кого и зачем я должен выбрать?

– Ну как же! Забыл? Каждый, приглашенный на бал, по обычаю выбирает себе спутницу. Никто не заставляет тебя жениться, но выказать внимание и провести хотя бы несколько дней в приятном общении заведено не нами. Если так случается, что приглашенный никого не выбрал, то это очень огорчает Ее Великолепность, ведь она подбирает гостей с особым вниманием.

– Да, прости, забыл.. Не каждый день ведь на бал приглашают… – соврал про забывчивость Теодор, не желая вызывать подозрений. – Да, понравилась мне одна девушка. Очень милая. Только вот боюсь, она сама не захочет…

– И кто же? Ты узнал имя? – Лексис был доволен, что его друг все понимает и делает как надо.

– Лизетт, кажется. Вроде так ее подруги называли. Мне так и не удалось с ней потанцевать… – с сожалением добавил новоявленный придворный живописец.

– Лизетт??? Да, брат, во вкусе тебе не откажешь… – рам Лексис, похоже, был несколько озадачен. – Видишь ли, друг мой Теодор, Лизетт не просто красавица и умница. Она младшая дочь самой Ее Великолепности. Это, конечно, очень польстит Двору, но, сам понимаешь, взаимность не гарантирована. Да даже если и все получится, ты должен быть с ней крайне обходителен.

Теодор уже и сам не знал, чего больше хочет. С одной стороны, отказ красавицы нанесет удар самолюбию и будет неприглядно смотреться в глазах окружающих. А с другой ее согласие означает огромные хлопоты и страшную боязнь обидеть столь высокую особу своей, возможно, неотесанностью.

– Ну так что, пишем твой выбор?

– Да, пожалуй. Да. Если откажет, значит так. Ну а там будет видно.

– Правильно. Пусть сами теперь решают. – Лексис добродушно усмехнулся. – Ну а манеры мы с тобой потренируем.

Да, все-таки Лексис действительно был настоящим другом. Возможно, именно ему и стоит открыться. Но потом, позже, не сейчас. Теодор все никак не мог смириться со своей участью терминатора в этом мире. Или чистильщика. Или палача.

Письмо с выбором Теодора было отправлено Двору уже на утро. До обеда Теодор предавался размышлениям, попутно рисуя очередной пейзаж. Вскоре набежали тучи, стал накрапывать мелкий дождик, и живописец поспешил в таверну, чтобы и самому не промокнуть, и "шедевр" не испортить. В таверне уже сидел рам Лексис и уплетал свое любимое мясо. Теодор присел рядом. Лексис кивнул, жестом подозвал Михася и живописец сделал заказ. Несколько минут друзья молчали. Наконец Лексис решился.

– Непростая ситуация, рам Теодор. – начал он. – Лизетт не против осуществления традиции. Но есть один очень щепетильный момент.

Лексис вздохнул, поерзал на лавке. Теодор вежливо ждал продолжения.