Теодор и Бланш

После завтрака молодой человек, дождавшись ухода Маршбанкс из трапезной, осторожно взял Бланчефлер за руку и, таинственно улыбнувшись, спросил, не забыла ли она их вчерашний разговор. Бланш заверила, что только о нем и думала все это время.

— Идемте, — Тед потянул ее за собой.

— Куда?

— Идемте…

Через несколько минут они уже входили в гардеробную. Теодор подошел к сундуку, откинул крышку и улыбнулся, подзывая девушку.

Бланш приблизилась.

— Видите? — не в силах скрыть радостного волнения, спросил юноша. — Вам нравится?

Бланш стояла, оцепенев от благоговения.

— Какая красота… — только и смогла выдохнуть она наконец.

— Это ваше! — просто сказал герцог. — И все украшения из этих шкатулок на полках — тоже.

Девушка подняла на него недоуменное лицо.

— Зачем?..

— Я хочу, чтобы вас окружали вещи, достойные вашей красоты.

— Меня устраивает и мое платье.

Теодор широко распахнул глаза и побледнел.

— Как?.. Вам не нравится?.. — пробормотал он. — А я… Я думал…

«Я так хотел порадовать вас…»

Эти невысказанные слова тенью боли промелькнули в его взгляде.

Бланш невольно сделала шаг вперед, коснувшись его руки. Его боль всегда почему-то разрывала ей сердце.

— Что вы! Мне очень нравится! — воскликнула она. — Просто эти подарки очень дорогие, и потому я не могу их принять.

За этот месяц герцог успел хорошо изучить Бланш и понимал, что когда девушка приняла какое-то решение, спорить бесполезно. Бланчефлер все равно поставит на своем. Поэтому в таких случаях Теодор заходил «с фланга».

— Хорошо, — невинно кивнул он. — Но сегодня вы не можете отказать мне надеть какой-нибудь из этих нарядов. Сегодня у нас бал! Считайте, что до ужина вы — знатная дама, или что у нас бал-маскарад, игра… И вы одолжили у меня до вечера один из туалетов. Договорились? Вы будете Золушкой, а я — вашей доброй феей…

Бланш засмеялась.

— Вы не похожи на фею, ваша светлость! Хорошо, пусть ею будет Маргерит, она поможет мне переодеться. Но тогда и вы обещайте мне кое-что.

— Все, что угодно, Белый Цветок, — улыбнулся герцог.

— Обещайте мне, что сегодня на балу вы сыграете роль принца!

Тед вздрогнул и поднял голову. Какое смешение чувств было в его взгляде!

— Разве я похож на принца из мечты? Такое страшилище! — Он вздохнул. — Конечно, я буду танцевать с вами, Бланш: кроме меня просто некому этого делать, — но быть принцем Золушки, вашим принцем…

— Милорд, у нас же игра! А вы восприняли все так серьезно… Знаете, что я вам скажу? Когда я была маленькой, я жила в замке у одного очень богатого и красивого дворянина. Очень красивого! По-моему, я говорила вам как-то, что была по уши в него влюблена… а у него была содержанка, редкой красоты женщина. Он дарил ей наряды и драгоценности, осыпал комплиментами… А я жгуче завидовала. Наша экономка заявила мне тогда, что я никогда не была и не буду красавицей, что я — «миленькая мордашка». Как я переживала! Мне казалось, что никто никогда не обратит на меня внимания — по крайней мере, из таких людей, как мой лорд, — никогда не подарит мне украшений, не станет устраивать в мою честь праздники… и все только потому, что мне далеко до таких красавиц, какой была та, как до звезд.

Теодор хотел что-то сказать, но Бланш перебила его.

— Конечно, потом, когда лорд бросил ее, я поняла, что не в одной красоте дело. Что простым девушкам вроде меня вообще не стоит доверять дворянам: в их власти как подарить, так и забрать подаренное — и чаще всего они именно так и поступают. Нет-нет, надо быть сумасшедшей, чтобы поверить словам любви дворянина, а уж тем более принять от него подарок…

— Бланш! Пощадите, вы сами не знаете, что сказали сейчас. Неужели же, если какой-нибудь человек… лорд… полюбит вас по-настоящему, вы… Вы просто не поверите ему?.. Только из-за того, что в его жилах течет кровь древнего рода? Это же глупо, Бланш!

— Глупо то, что вы говорите. Никогда ни один лорд не сможет искренне и безоглядно любить простую девушку! Но вообще-то я не о том. Я говорила, что воображала, будто никто и никогда не сделает мне подарка, какие дворяне преподносят своим… подругам. Вот видите, я ошибалась! Вы — дворянин, и вы дарите мне такие великолепные наряды… И хоть я их не приняла, все равно — вы хотели мне их подарить… Видите? Иногда даже самые безумные мечты сбываются! Почему бы не сбыться вашей?..

Герцог горько усмехнулся.

— Вот даже не знаю, что сказать… Хочется надеяться, но… мне кажется, что только что моя мечта разбилась вдребезги, как хрупкое зеркало. Ей никогда не сбыться!

— А что это за мечта? — участливо спросила Бланш.

— Какое теперь это имеет значение? — тихо спросил Теодор, глядя мимо Бланчефлер. Сердце ее сжалось от непонятной боли — и почему-то защипало в глазах.

— Вы таким тоном говорите со мной, милорд, что я подумала, будто чем-то очень обидела вас, — проглотив тяжелый комок в горле, пролепетала она. — Ваша светлость, тогда… можно, я уйду отсюда через месяц, когда уйдет Маршбанкс? Я постараюсь не попадаться вам на глаза все это время и стану приходить лишь на ночь…

Теодор побледнел и порывисто схватил Бланш за руки.