Теодор и Бланш

В эту ночь никто не появился. Девушка скоро уснула, свернувшись клубочком и вздрагивая во сне. Теодор привычно лежал, глядя в потолок, вспоминая прошедший день. Удивительно! Он вовсе не думал проводить его полностью с Бланш, он хотел лишь предупредить ее, уговорить уехать. Все остальные «хи-хи, ха-ха» как-то сами собой получились… А она действительно замечательная девушка! Хотя с норовом, но это придает ей даже определенное очарование. Ему-то уж не привыкать идти на компромиссы… Тем более что Бланш не унижает преднамеренно. Она вся огонь, а не лед, как Маршбанкс.

При мысли о Марш по телу Теда пробежал озноб. Он глянул на спящую рядом, на голом полу, девушку в легком платье. Что-то шевельнулось в его душе…

«Она ведь замерзла! — эта мысль молнией поразила его. Еще вчера ничего подобного не приходило ему в голову. — Она не привыкла к здешнему вечному холоду, пусть даже и без сквозняков!»

И Тед снял с себя свой черный бархатный камзол, накрыв им девушку. А сам, оставшись в легкой нижней сорочке, привычно свернулся на тюфяке и быстро уснул, хоть тело и пронизывала дрожь.

На душе было странно тепло.

Глава 4 ДВА МЕСЯЦА

Теодор проснулся первым. Бланш, расслабившаяся в тепле, сладко улыбалась своим сновидениям. Губы Теда тоже невольно тронула улыбка, и вновь душу его окатила странная, непривычно теплая волна. Юноша легко провел пальцами по щеке спящей девушки и упруго поднялся. Надо было спускаться к завтраку.

Конечно, Марш уже была в трапезной. И конечно, она была недовольна.

— Почему бы вам не явиться в ночной сорочке, Теодор? — холодно поинтересовалась она.

— Я укрыл своим камзолом Бланш, она замерзла.

— Что, ваш гардероб исчерпывается одним костюмом? — прошипела Маршбанкс. — И, кстати, о Бланш! Почему она спит, когда давно уже должна быть на кухне?

Теодор закусил губы.

— Это я виноват, Марш, — шепнул он, потупившись. — Девушка ни при чем. Я позволил ей выспаться! В следующий раз я ее разбужу.

— С какой стати вы даете такие позволения?

— Но вы же сами разрешили мне!

— Я?..

— Вы сказали, что слуги замка находятся в моем ведении, а в вашем — их безопасность.

— Которая зависит от вашего поведения!

— Тогда я не понимаю вас, Маршбанкс!.. — отчаяние Теодора, не сдержавшись, прорвалось негодующим возгласом.

Марш широко распахнула глаза.

— Вы повысили на меня голос?.. Вы?..

— Марш, это нечестно! Пожалуйста… Делайте со мной что угодно, но она, право же, ни при чем. Я ошибся, а не она!

— Как рьяно вы ее защищаете… Ну что ж! Не такая уж я фурия, как вы думаете. Меня можно уговорить. Но смотрите, чтоб впредь ваша Бланш не нарушала данного мне слова! — Колдунья поднялась из-за стола, бросив на скатерть салфетку. — Садитесь и кушайте, Теодор. Я не голодна!

Ламия исчезла. Тед пожал плечами и сел на свое место, и в это время в зал влетела запыхавшаяся Бланш в своей огромной наколке и в фартуке.

— Милорд? Ох, простите, я…

— Это вы простите меня, сударыня, — Теодор поднялся ей навстречу, взял из ее рук поднос и опустил на стол. — Боюсь, я подвел вас, не разбудив вовремя. Миледи была недовольна… Но впредь я не буду поддаваться таким порывам. Боже, как сладко вы спали! — он тепло улыбнулся.

Бланш смутилась, вспомнив свое пробуждение под камзолом герцога.

— А вы?

— Я? — он поднял брови.

— Вы не мерзли?.. Ведь вы, милорд… вы…

Юноша рассмеялся.

— Я отменно выспался! Знаете, пожалуй, вам нужно принести наверх постель. А то на полу… — Тед поморщился. — Мне будет неловко занимать единственный матрас!

Девушка улыбнулась.

— Бланш, вы, конечно, не завтракали? Садитесь здесь! — он перенес стул Маршбанкс в свой конец стола и поставил справа от себя. — Садитесь, мы позавтракаем вдвоем! А заодно можем продолжить урок хороших манер. Согласны?

— Да.

— Тогда снимите эту уродливую наколку, — Теодор улыбнулся. — Сядьте правильно… нет, уберите локти со стола. Вы видели, как сидим мы с Марш? Сядьте так же. Расслабьтесь, выпрямитесь, улыбнитесь мне. Вот. Черт возьми, вы способная ученица! За трапезой мужчина должен заботиться о сидящей справа от него даме. Здесь — это вы… Что вам положить, сударыня?

Глаза Бланш искрились весельем, в них сияло озорство, азарт игры, они были полны жизни… Эта девочка была так мила, непосредственна, неискушенна, так резко отличалась от всего, наполнявшего холодный замок, что казалась солнечным зайчиком, невесть как пробившимся сюда из внешнего мира сквозь купол тяжелого тумана, случайной гостьей, миражом — и Теду хотелось использовать каждую секунду ее сказочного визита, хоть немного согреться ее теплом, наговориться всласть с живым человеком — и он говорил и говорил…

— Как вшё вкушно! — еле пробормотала Бланш с набитым ртом, мотая головой от удовольствия. Теодор рассмеялся, прикрыв руками лицо.

— Бланчефлер, с полным ртом не говорят!

— Да?.. — девушка запила еду вином. — Но я научусь!

— Конечно, научитесь. И еще… Головой так отчаянно вращать… право же, не стоило…

— Хм… Ну хорошо! Салфеткой, вы вчера говорили, нужно только слегка прикоснуться к губам. Вот так! — Бланш победно улыбнулась. — Все правильно, милорд?