Тени мудрецов. Часть 2

Рагнар неожиданно легко её отпускает и садится рядом. На меня по-прежнему никакого внимания.

— Покажу, если захотите. Ритор и Лурд, ваши двоюродные братья, здесь. В специальном загоне, как принимали нас во дворце. Исключительно вежливо и симметрично, мне самому нравится. Так вот. Если хотя бы один вооруженный цзы’дариец появится на подступах к Тирьял-Думу, я убью их. Без жалости и сострадания. Просто потому что обещал вашей тете и привык держать слово. А ножом махать не нужно. Я расстроюсь, если вы умрете.

Имари не верит, черная привязка к Рагнару шипит и извивается змеей. Зато вождь лиеннов наслаждается зрелищем. В нем растут сразу все привязки к невесте и появляются новые. Я с удивлением замечаю желтую. Рагнар понимает состояние Имари и принимает его. Настолько, что становится ближе к строптивой пленнице-жене. Следом растет зеленая привязка похоти и фиолетовая покровительства. Не знаю, как в цветной паутине нитей выглядят гордость и восхищение, но, наверное, именно так.

Рагнар — воин и правитель. Вполне состоявшийся и самодостаточный. Ему не нужна покорная лань, чтобы чувствовать себя главным в семье. Хватает власти над лиеннами. Равную себе по силе искал и по твердости характера. Не ошибся.

Имари сейчас не оценит, слишком сильно его ненавидит. Но если у них получится остаться вместе, Рагнар не наломает дров в первую ночь и возьмет невесту лаской, то со временем она забудет, как тяжело состоялась их свадьба. Инстинкты правителя победят чувства. Статус жены вождя станет важнее семейных неурядиц. А потом и вовсе сгладится все.

С Малхом у неё бы не было ничего. А с Рагнаром есть шанс получить сразу два королевства.

Скорее бы свадьба состоялась, а меня вытащили отсюда. Тихо и культурно, не демонстрируя вооруженных цзы’дарийцев на подступах к Тирьял-Думу. Сыновья Балии — невинные дети, совершенно непричастные ко всему, что творится на планете. Убивать их слишком жестоко даже для Рагнара. На всякий случай проверяю привязки. Черной нет.

Бездна, так я и думала, он блефует!

— Вы не посмеете, — сердито выговаривает Имари. — Это неслыханное зверство. Оставьте детей в покое!

— Конечно, — с улыбкой соглашается Рагнар. — Если белый сброд сдержит свое слово, а вы пообещаете дать мне шанс в первую ночь. Вы же не оставите мою постель пустой и холодной, нэлла? Я буду страдать от тоски. Вы разобьете мне сердце. Неужели, я напрасно тренировался на черных служанках, пока ждал вашего согласия?

— Ублюдок, — выдыхает Имари и зеленая привязка Рагнара вскипает свежей энергией. До императивной ей остается совсем чуть-чуть, принцесса уже чувствует обратную связь. Я хорошо знаю, каково это. Проходила с Публием. Безотчетная реакция, неясное томление в теле. Наша привязка взорвалась от первого же поцелуя. Оба потеряли голову. Ненадолго, но я принадлежала ему, а он желал меня.

Теперь все надежно спрятано страхом. Но иногда я думаю, как бы сложились наши жизни, уступи мы порыву. Разворачиваю перед глазами параллельную реальность. Наилию пришлось бы сказать сразу. Разбитой губой медика он бы не ограничился. Желтая привязка дружбы устояла, но с глаз долой он бы Публия выслал. Куда-нибудь далеко на север к истокам Тарса. Делиться опытом с местными хирургами.

А меня бы не простил. Даже через десяток циклов, даже с браслетом единственной. Просто вычеркнул бы из своей жизни, как почти сделал когда-то. Хорошо, что сила воли и разум позволили сдержаться.

— Киара, — зовет со спины мать Рагнара, — пойдем к гостям, они сами разберутся.

— Хорошо, Сагайдат-ирна.

Искать заговор в свите Рагнара приходится долго. Я уже не слышу духов, и скоро облако привязок от нехватки энергии начнет бледнеть. Останутся только самые яркие и толстые, но ненадолго. А предателя все нет. Слишком тяжелую задачу я себе поставила. Боюсь, что не справлюсь.

Сагайдат теребит за рукав каждое мгновение и требует результата. Шепотом озвучиваю все, что вижу, но она разбивает каждую догадку. Сложные отношения у лиеннов. Многое из того, что цзы’дарийцам даже в голову не придет, у них нормально. Вдовы выходят замуж за братьев умерших мужей, новорожденные девочки становятся невестами, сыновья вождей в заложниках у друзей отца в знак доверия и преданности. Но самым странным мне кажется отношение к воспитанию детей.

У лиеннов нет генетических карт и тестов на отцовство в центрах репродукции. Жена рожает от другого мужчины, а отцом ребенка называет мужа. Просто потому что ей не хочется признаваться в измене. Иногда в одной семье у детей пять разных отцов, и никто не замечает, насколько они не похожи друг на друга. Я жалела лиеннок, считая верхом мужества жить с нелюбимым, а, оказывается, никакого мужества нет. Телом они принадлежат, кому хотят, а в душах такое месиво, что жаль уже их мужей.