Тени мудрецов. Часть 2

Наилий выдохнул, и устало потер висок большим пальцем. Вопросы маршировали толпой и норовили сбиться с шага. Нужно стать мудрецом, чтобы ответить на все, или хотя бы научиться к ним относиться со спокойствием Дэлии, изощренной фантазией Создателя или обреченностью пророка-Поэтессы.

Он как мудрец не умел ничего. Только убивать. Давить той силой, которую Дэлия называла харизмой, и ждать, пока парализованная жертва перестанет дышать. Легкая и безболезненная смерть. Никаких мучений. А если верить духу-подселенцу, то Малх просто уснет задолго до того, как начнет задыхаться. Милосердие, как оно есть.

Генерал отказал своему полковнику в поединке, пытал и заставил признаться в предательстве. Он должен убить его сам. Не руками Рэма, не действием специальной сыворотки, не приговором трибунала, а сам.

Два с лишним часа назад Наилий перестал быть только правителем и шагнул в безумие мудреца. Создатель прав, чтобы вынырнуть из этой бездны, в неё сначала нужно упасть. Желательно до самого дна, но и первого шага достаточно.

Наилий вдохнул пропитанный запахом крови воздух и почувствовал, как в груди нарастает давление. Не владел способностями в совершенстве, но учился быстро.

Облако энергии разрасталось. Генерал не видел его, только чувствовал границы и знал, что для Дэлии оно пахнет апельсинами. Нужно держать крепче и не зацепить Рэма. Постараться силу рассчитать, не бить с размаха. Столько всего учесть, что на голове стоять проще. Наилий поднял взгляд на Малха и отпустил облако.

Они перестали дышать одновременно. Все трое. Грудь Малха опустилась, единственный глаз закрылся. А Рэм будто замер, не веря в то, что видит. Одним полковником у генерала стало меньше.

— Командир, — обескураженно проговорил майор. — Я его не трогал…

— Знаю. Это я.

Вытянутое от удивления лицо майора стало еще одной частью цветной мозаики. Фрагмент со скрежетом проворачивался и задевал соседние. Перспектива признаться, каким психом являешься, на самом деле, перестала пугать. Верность не тянется до горизонта, но с Рэмом и этого хватало.

— Я тоже мудрец, как те, кого держали в закрытых центрах, — чужим шелестящим голосом сказал генерал. — Рагнара мы с Тиберием вместе заставили подчиняться. Если намеренно давить, и рядом не будет мальчишки с его помощниками, то случится вот как сейчас. Насмерть.

Рэм привстал с табурета, сосредоточенно вглядываясь в лицо Малха. Руку протянул пульс на шее прощупать и несколько мгновений просто молчал. Наилию впервые не хотелось знать, о чем он думает. Просто услышать вердикт.

— Хорошо. Я понял. Полезное умение, однако. Я приберу здесь, Ваше Превосходство.

— Нужно решить, что с телом делать, — переключился на другую тему генерал, позволив себя расслабиться. Личная тень и контурами и содержанием отчаянно напоминала оригинал.

— На Эридан отправим, как он сам предлагал, — устало сказал майор. — Тирьял-Дум — большая деревня и хорошо укрепленная. Долго её брать, потери будут. Не повезет Тулию Малху, в плену у Рагнара окажется. Не выживет. Раны у него как раз такие, которые после жестоких пыток у лиеннов остаются. Любая экспертиза подтвердит.

Рэм аккуратно закрыл кейс с цзы’дарийскими спецсредствами для допроса. Ни одним так и не воспользовался. Дальновидно и продуманно, как оказалось.

— Один справишься?

— Так точно.

— Выполняй, — подтвердил решение Наилий.

Рэм взял простынь со стола и накрыл ею Малха.

Глава 15. Свадьба эриданской принцессы

Имари сидела посреди длинного дома во главе свадебного стола и вспоминала имена предков от дедушки до основателя династии. Тридцать три поколения, не считая отца и маленьких Ритора с Лурдом. У каждого правителя и наследника первой линии было прозвище. Таунд Честный, Балия Светлая, Оларс Верный, Ленард Ясный. Самые лживые и недостоверные прозвища на всем Эридане. Их давали, будто в насмешку, или по заказу за большие деньги. Пусть тогда её зовут Имари Счастливая. В самый раз для её жизни, но Рагнар не позволит. Сагайдат уже предупредила, что жить юная супруга будет по обычаям и порядкам лиеннов. С приставками к имени вместо прозвища.

Сначала Имари-азга, как называют маленьких девочек, еще не созревших до свадьбы. Принцесса созрела, но уничижительную приставку все равно получила. Чтобы не расслаблялась, видимо. А то вдруг возгордится и сочтет себя равной немытым девицам на выданье с длинными лиеннскими косами. Не приведите духи предков урожденной аристократке встать на одну ступень с дочерями рабов-шахтеров. Как вымолить потом у высокого общества прощение за подобную дерзость? Эриданское королевство зашатается и рухнет. Приставку «сатра», как у невесты, еще нужно заслужить. А до женской «магжа» и старушечьей «ирна» сначала дожить.