Тени мудрецов. Часть 2

Я отпускаю истерику, копившуюся с того момента, как дела на Эридане пошли плохо. Она снежной лавиной прокатывается от трясущихся рук до кончиков пальцев на ногах. В неадеквате мне разрешено хрипеть, стонать и бросаться на стены. Бездна, как же легко и хорошо становится.

— Держите её! — вскакивает медик. — Аппаратура!

В тесной комнате, как в купе поезда, Рагнар плечами расталкивает цзы’дарийцев и первым ловит меня, хватая поперек живота. До аппаратуры не дотягиваюсь, хотя сломать аппарат УЗИ — хорошая идея. Жаль, что пришла в голову так поздно. Нужно было сразу на него кидаться.

— Привязывать её, что ли? — стонет Тамий. — Вы где такую дикую нашли?

— Не поверишь, во дворце, — ворчит Остий. — Уколи её чем-нибудь!

— Нельзя, другая раса. Так. Тихо, дарисса, тихо. На меня смотрите, — медик показывает пустые ладони и стоит на месте, ближе не подходит. У меня кончаются силы дергаться, и я просто вздрагиваю в тисках огромных ручищ Рангара. — Нас здесь слишком много. Оставьте меня одного с пациенткой.

— Нет, — качает головой разведчик, — наедине никак не получится.

— Капитан Вир, — терпеливо объясняет Тамий. — Я давно на Эридане и местных знаю. Она испугана до икоты. Трансабдоминально на малом сроке, если мочевой не полный, я мало что увижу…

— Транс как?

— Через живот не получится, — со вздохом говорит медик и переходит на более понятный язык. — Поэтому она должна будет раздеться и позволить затолкать в себя датчик, поразительно похожий на член. В присутствии сразу трех мужчин на это не каждая цзы’дарийка согласится, а уж ваша дикарка просто всех покусает.

Я, еще не веря в удачу, слежу за Остием и Рагнаром. Одному нужен цвет кожи, а другого устроит ответ — женщина я или нет. Мужчине кроту сделать такое УЗИ невозможно, подделать снимки аппарата за несколько минут не получится. Бояться и не доверять результату или словам медика у Остия нет резона, а Рагнар в тонкостях исследования не должен разбираться.

— Хорошо, — соглашается разведчик. — Смотри, чтобы она тебя не покусала. Рагнар, выйдем.

Вождь недовольно фыркает, но отпускает. А я пытаюсь придумать, как подселить Леха в цзы’дарийца, которого впервые вижу. Или попробовать с ним договориться?

— Дарисса, вам не будет больно, обещаю, — начинает успокаивать медик, как только вождь и разведчик уходят. — Эта штуковина безопасна, на ней гель. Он сделан из воды, а не из яда. Я буду водить датчиком по животу и на экране мы увидим вашего ребенка. Вы ведь хотите на него посмотреть? Крошечного, милого. У него, наверное, уже сердечко бьется. Давайте проверим? Я послушать дам. Включу звук, и там будет: «Тук-тук-тук». Здорово, правда? Идите сюда, садитесь на кровать.

Мне до слез захотелось увидеть своих детей. Дома соседки по кварталу приносили снимки УЗИ, хвастались, развешивали их по стенам. Я смеялась и считала дикостью, а теперь все бы отдала за то, чтобы отправиться на Дарии в Центр репродукции и спокойно проходить обследования, считать недели, отмечать их в календаре. Чтобы Наилий гладил по животу и жаловался, что дети никак не хотят пинать ладонь папы. Затихают, прислушиваются.

— Я не знаю срок, — признаюсь медику дребезжащим от пережитой истерики голосом. — Сагайдат-ирна сказала про беременность, меня и повели. Великий вождь думает, что дети белые, убить их хочет. Пожалуйста, солгите ему. Скажите, что ничего нет.

Прежде я так умоляла только Публия. На колени перед ним упала, плакала: «Не убивайте во мне женщину. Не делайте операцию». Капитан дрогнул, уступил и помог, а Тамий всего лишь внимательнее смотрит на странную эриданку.

— Откуда детям быть белыми? Вы соблазнили кого-то из лиеннов?

Проклятье, не поддается на уговоры, даже такие жалобные. Но сознание цепляется за невольную подсказку и несет меня дальше, будто духи шепчут в уши.

— Да, небесный господин. Он зол и могуч, а в жены ему прочат нашу принцессу. Она не простит, что дети на стороне. Отец не признает их. Проще удавить в утробе и не дать появиться на свет. Спасите, умоляю, великий вождь убьет своих детей!

Надеюсь, по моим путанным объяснениям поймет, что намекаю на Рагнара. У нас аборты под запретом, цзы’дарийки обязаны рожать, от кого бы ни забеременели. Ребенок здоров? Будет жить. Любой врач за незаконный аборт под суд пойдет, и не важно, сколько полосок у него на погонах. Жаль, Эридан — не Дария. Здесь у медиков свои инструкции.

— Да уж, история, — ворчит Тамий, — хоть презервативы всем насильно раздавай, раз не могут за собственным семенем уследить. Может, сказать ему про альбиносов? Это врожденная особенность. Вещества не хватает в организме, которое красит кожу в темный цвет. Она остается белой, даже если оба родителя черные.

Шикарная версия, но Рагнар будет только рад. Сразу поверит и прикончит меня.

— Нельзя говорить, что отец черный, — в отчаянии мотаю головой. — Великий вождь будет очень зол. Изменила ему. Блудница, предательница.

— Кхантор бэй, и так не хорошо и эдак плохо.