Тени мудрецов. Часть 2

Стержень, державший Рагнара, сломался. Вождь упал на колени и завыл, царапая доски ногтями. Головой бился об пол, мечтая провалиться в пустоту и ничего не чувствовать. Не видеть мешки с гнилыми внутренностями, которые раньше были братьями, друзьями, мужчинами, женщинами, детьми. Не слышать, как они плачут и кричат от боли. Сотни теней, шатающихся по улицам, лежащих, как Сорос, в собственной крови и дерьме. Что могли сделать лиенны, чтобы заслужить такое? Где тот трус, что побоялся вступить в бой и убивал исподтишка? Рагнар хотел принести к нему младенца, у которого не осталось кожи. Она вся полопалась и висела лохмотьями. Заставить генерала обнять ребенка и прижать к груди. Чтобы проклятый цзы’дариец наконец испачкал свою идеально белую рубашку. Извозился по уши в чужой смерти.

— Это твоя доблесть? — закричал Рагнар, подняв голову к потолку. — Так выглядит твоя воинская слава?

Никто ему не ответил. Генерал сидел в огромном космическом корабле и смотрел на маленький шарик планеты под ногами. Такой смешной и игрушечный. Целый народ для него был лишним камнем на доске для игры в Шу-Арлит. Смахнул и не заметил. Боги лиеннов позволили ему это сделать. Духи предков эридан стояли рядом и улыбались. Цинично и зло, как и положено высшим существам. Везде было так, в любой реальности. Всегда находился кто-то, кто позволял себе решать за всех. Будто он один видел истину и не терпел конкурентов. Как генерал. Не зря цзы’дарийцы низвергли своих богов и приказали считать их несуществующими. Не боги творили бесчинства, а их живые создания.

— Ты сдохнешь, — шипел Рагнар, давясь кровью, — ты все равно когда-нибудь сдохнешь, Наилий. Твои дети умрут, твои женщины достанутся другим. Я проклинаю тебя, слышишь? Я, Рагнар Одержимый, Великий вождь лиеннов, проклинаю тебя, белый ублюдок! Небесный сброд. Ненавижу!

Пальцы лиенна утонули в крови его названного брата. Рагнар дополз до еще теплого тела Сороса и крепко его обнял. Сил больше не было терпеть, лиенн заплакал:

— Прости меня, брат. Прости, что трусом назвал. Ты ушел от пуль снайпера, а не лег рядом с другими кровниками. Один остался у меня. Верный, преданный до конца. Я не спас тебя, осиротил твоих сыновей. Не такой судьбы хотел нам, но пусть боги примут твою душу. Подожди меня там, я скоро приду. Немного осталось.

Силы уходили, Рагнара трясло, и колени скользили по луже на полу. Сороса он уже не поднимет. Нужно разобрать доски и похоронить его под длинным домом. Болезни давно все равно, она везде. Не хотел вождь тащить брата в общую кучу. Его место здесь. Рядом с ним. Главное встать. Сейчас самое главное — встать. Лиенн оперся рукой об стену и зарычал.

— Рагнар!

Боги посмеяться решили? Им мало?

— Рагнар, что с тобой? Вставай!

Из пустоты голос жены звучал особенно звонко. Вождь обернулся, но не смог её увидеть. Черная кошка в темной комнате. Видение, морок. Но руки у неё были прохладными и пахли розовым маслом.

— Ты жив? — плакала Имари. — О, духи предков, ты жив!

* * *

Цзы’дарийцы лагерем стояли возле Тирьял-Дума. У Рагнара был единственный шанс не выпустить вирус за пределы деревни, и он им воспользовался. На свадьбу вождя приехали не все, и на ту неделю, что обычно длилось торжество, про них благополучно забыли. Северные земли жили обычной жизнью, шахты добывали руду, женщины собирали урожай. Если кто-то из родственников вдруг вспоминал о празднующих в Тирьял-Думе, и приезжал, чтобы присоединиться, его встречал глухой частокол и запертые ворота. Сотовая связь? Откуда она у бедных лиеннов? А все телефоны, что были в деревне Рагнар, наверняка, изъял.

Но лейтенант Лигр не знал точно. Он лишь предполагал, исходя из разведданных. Наилий, закутанный от макушки до кончиков пальцев в защитный костюм, сидел в штабной палатке и слушал доклад начальника лагеря. Лиенны пропустили эриданскую принцессу в Тирьял-Дум. Ни одного вопроса ей не задали у ворот. Лейтенант Лигр не знал, было ли это особое распоряжение Рагнара или так сложилось. Прошло восемь часов, а Имари еще не вернулась.

— Это ловушка, Ваше Превосходство, — поджал по-детски пухлые губы лейтенант. — Эриданке там внутри ничего не угрожает, а мы, если сунемся, заболеем или попадем под обстрел.