Тени мудрецов. Часть 1

Облизываю высохшие губы и собираюсь с мыслями. Создатель говорил: «Один мудрец стоит тысячи цзы’дарийцев», но на деле это означало, что мы всегда одни. Никто не поможет Эмпату читать эмоции, а Поэтессе писать стихи. Поэтому, если что-то не получается, значит, впереди полный и безоговорочный провал. А это неприятно до нервного срыва. И вся неизвестность вокруг нас, запертых в будуаре, тоже неприятна. Я словно не дотягиваюсь сознанием до края картины привязок, увязнув в них, как муха в паутине. Остановиться нужно. Вспомнить, что есть Наилий и Рэм. Они руководят операцией и лучше меня знают, что делать. А моя забота — достучаться до Леха и узнать, сама Киара пришла к Имари или он заставил.

— Мне нужны таблетки, уколы, мазь — что угодно, лишь бы возбудиться, — говорю быстро и с ужасом смотрю на Публия, ожидая бурной реакции, но полевой хирург только со скукой в голосе переспрашивает:

— Насколько сильным должно быть возбуждение? На какое время?

— На один мысленный диалог с духом, но если получится дольше — не откажусь.

— Значит, для себя просишь?

Врать Публию еще тяжелее, чем Наилию, а, главное, так же опасно и бессмысленно. Пересказываю коротко суть проблемы, уже не стесняясь подробностей о питании духов и своей интимной жизни. Или Наилий, или ни с кем. Больше взять энергию негде.

Военврач молчит, обдумывая услышанное. За дверью полевого госпиталя монотонно бубнит Рэм. Цветные маяки лиенн и эридан на карте дворца застыли, как приклеенные, подарив нам время на разговор.

— Тех самых таблеток у меня с собой нет, — расстроенно отвечает Публий. — Не предусмотрены в обязательном и дополнительных списках. Заглядываться на женщин в космических операциях Инструкция запрещает. К тому же препарат действует только на мужчин. Мне жаль, Тиберий, но пойми, пожалуйста, таблетки не создают желание на пустом месте, а только помогают при эректильной дисфункции. Предвкушение близости всегда в голове, а не между ног.

Проницательно и мудро, но впору выть от бессилия. Последняя надежда угасает, едва вспыхнув. Не могу я сама. Уже пыталась несколько раз, не трогают даже самые яркие воспоминания.

— Мы не на врачебном приеме, — продолжает Публий, — но я попробую помочь. Таблетки — крайний случай. Большинству пациентов достаточно выспаться, правильно питаться и как следует отдохнуть. Все возвращается быстрее, чем кажется. Ты просто устал, Тиберий, не привык к нашим нагрузкам. Я удивлен как ты, впервые пережив перестрелку, вообще сидишь здесь и пытаешься работать. Для того, кто под маской — это слишком много. Я бы послал тебя спать, как Трура, но сам видишь, что вокруг творится.

Военврач прав, я держусь на грани нервного срыва, как Наилий на ингибиторе, но скоро организм откроет последние резервы. А когда ресурсов мало, любая отлаженная система тратит их только на основные функции. О какой похоти идет речь, когда нас всех могут убить? Значит, организм нужно обмануть. Искусственно создать ему прилив сил. Подкатываюсь на табурете ближе к медику и заглядываю в глаза:

— Такое ведь не в первый раз, правда? Как вы, военные, держитесь? На растворимых энергетиках из сухпайка?

— Конечно, нет. Там просто витамины и глюкоза, — качает головой военврач. Снова думает и отвечает еще медленнее: — Есть энергетик на крайний случай. Я выдам его тебе, но запомни, что это было в первый и последний раз.

Благодарно улыбаюсь и протягиваю открытую ладонь. В ответ медик улыбается еще шире:

— Седьмой карман, рядовой. Блистер с надписью: «Три-Ди-Восемь». На твой вес хватит половины дозы. И выучи, наконец, содержимое комбинезона.

Сконфуженно прячу глаза и ухожу к контейнеру с личными вещами. Седьмой карман на левой штанине прямо над коленкой. В космос меня собирал Наилий, молча распихивая скупо помеченную упаковку по штатным местам в карманах. Да уж, неловко вышло. Усаживаюсь рядом с Публием на табурет и клянусь сама себе выучить длинный список карманных богатств цзы’дарийских военных от спичек до медикаментов.

Энергетиком оказывается густой гель с мятным привкусом. Долго держу его во рту, надеясь, что попав на слизистую, быстрее подействует. Проверять еще рано, да и шум голосов в полевом госпитале стихает. Трур уходит на разведку через потайную дверь, а Рэм возвращается к нам.

— Без происшествий, — коротко докладывает военврач, уступая безопаснику место за пультом. Но стоит им поменяться, как из спальни в своих покоях выходит Имари.

На принцессе вместо роскошного наряда с церемонии очень скромное платье и широкая накидка. Не хочу думать, что снова решила сбежать. Догонят ведь. Не мы, так слуги-шпионы из дворца. Таунд вскидывает подбородок и недовольно рассматривает дочь.

— Далеко собралась?

Может, её и караулил, а Наилия держал рядом за компанию. Ведь Имари не знает про их договор поменять невесту и до сих пор думает, что завтра её отдадут Рагнару.

— Наола обещал сыграть на дудуке, — по-детски хлопая ресницами, отвечает принцесса. — Боюсь, другого шанса послушать у меня не будет.

Король оборачивается к генералу, шатаясь всем телом. Упал бы, не сиди он в кресле.