Тень Одержимого

Посмотрев в зеркало на стене, Ефросинья немного пригладила волосы. Даже в те времена, когда Пронина меньше следила за гигиеной, она всегда стремилась хорошо выглядеть перед начальством. Мелодичный звук известил о прибытии лифта с другой стороны от входа в офис. Под любопытствующие взгляды «Трёх М» и Андерсона Пронина вошла в серебристую кабину и, не нажимая никаких кнопок, переместилась на следующий этаж.

Перед Ефросиньей вырос просторный зал с очень высоким потолком. Угольно-чёрный блестящий пол рассекала красная ковровая дорожка, ведущая от лифта до противоположного края комнаты. В стены были встроены гигантские экраны с зелёными картами, графиками и схемами — во все, кроме одной, прозрачной и расположенной под углом, через которую в кабинет попадал тусклый свет земного Солнца.

Почти у края этой грани Пирамидиона размещался постамент — такой же чёрный и глянцевый, как и пол в зале. Три ступеньки вели к возвышенности с письменным столом, за которой поднималась стена с зубцами, похожая на укрепления из Светлых веков. В её толщу были вмонтированы вертикальные жёлтые светильники. Ефросинья знала, что за блестящим лаком скрывается очень прочная броня — так Великий Охранитель берёг себя от ударов в спину.

Алая ковровая дорожка ползла по ступенькам, в итоге превращаясь в яркую полосу на чёрной стене. Поверх этой полосы над письменным столом нависал тяжёлый золотой диск с двенадцатью острыми лучами. В его центре были изображены раскрытая книга и меч — символы Охранительного Бюро, а на ободке блестела надпись: «CONSERVATIO IMPERIALIS SANCTUM OFFICIUM». В переводе с высокого имперского — языка, который использовался лишь в науке и церковных службах, да и то не всегда — это значило «Священное Бюро Охранения Империи».

Внимание Прониной было приковано к письменному столу со светящимися вставками, который становился всё ближе и ближе, пока она шла по ковровой дорожке. За ним в массивном кресле восседал лысый мужчина в коричневом кожаном плаще. Слева от этого человека стояла кудрявая женщина в платье такого же цвета. На столе были типичные атрибуты кабинетов начальников в разных мирах — компьютер, голографический проектор, глобус Земли и несколько милых сердцу безделушек.

— Охранительница Пронина! — подобно грому, голос разнёсся под сводами зала.

Ефросинья уже готовилась к самому худшему.

— Великий Охранитель Баррада, — она сделала небольшой поклон.

— Оставь нас, Алехандра, — тихо сказал он женщине рядом.

Та мелкими шажками направилась к лифту. Длинные лоскуты кожи, из которых была сделана юбка, при ходьбе качались вокруг облачённых в брюки ног. Поравнявшись с Алехандрой, Пронина взглянула в её немолодое, изрытое морщинами лицо, над которым светлые волосы завивались в причудливую причёску. В ясных серых глазах жены Великого Охранителя отражалось лишь сочувствие. Ефросинья понимала, что ничего хорошего ждать не следует, но собрала волю в кулак и продолжила шагать. Вот она подошла к столу на такое расстояние, что могла рассмотреть статуэтки на нём. И властное лицо мужчины, который буравил её жёстким, беспристрастным взглядом.

— Я уже видел ваши отчёты, — строго произнёс Великий Охранитель Филеас Баррада. — Вы полагаете, что после зачистки ячейки разрушителей ваша работа на Альберике IV завершена. И это неправда.

Выглядел он моложе своей жены — на его лице и бритом черепе было меньше морщин. Однако на самом деле он родился на пять лет раньше неё, и случилось это без малого век назад — омолаживающие процедуры и бионические улучшения организма продлевали жизнь самых достойных слуг Императора дольше обычного срока. На лице Баррады красовались аккуратно ухоженные усы и козлиная бородка. Коричневый плащ Великого Охранителя был лишён изысков помимо золотого значка с символом Бюро на груди, но вблизи все видели, что эта одежда сделана из дорогой, прочной кожи парранского звероящера.

— В чём дело, Великий Охранитель? — спросила Ефросинья.

— Вы допустили оплошность, Ефросинья Пронина, — Баррада нахмурил брови. — Выяснилось, что группировка предателей в складском районе на самом деле служила прикрытием для более серьёзных сил.

«Выходит, этот урод Андерсон был прав», — подумала Пронина, вспоминая его доводы. Которые она не хотела слушать…

— Что вы так на меня смотрите? Это ваша работа, — Баррада подчеркнул слово «ваша». — А не моя. Вы должны были выйти на тех, кто стоял за разрушителями.

«На Верховного Владыку Философа и Леди Серпентиру?» — Ефросинья хотела вспылить, однако вместо этого ответила:

— Но, Великий Охранитель, там не было улик и доказательств того, что…

— Не оправдывайтесь! — Баррада ткнул в неё пальцем в кожаной перчатке. — Доказательства есть у отдела Охранительного Бюро на Альберике IV, а вы даже не удосужились с ними связаться.

— От них не поступало сообщений, Великий Охранитель, — возразила Пронина. — При том, что они знали о моём прибытии.

— Это потому, что предатели глушили связь, — Филеас взял со стола палочку-актуатор и кивнул в сторону настенного экрана.