Тень Одержимого

Мог ли Карл действовать не по своей воле? Был ли за ним кто-нибудь ещё — пиратский барон, восставший против Замка Лорд Разрушения или даже провокатор из Охранительного Бюро? Вполне возможно — тогда понятно, откуда у Птитса, скромного имперского капитана на захолустной планетке и рядового разрушителя, нашлось столько средств на фальшивую смерть. И если так, то у организации, которая управляла Одержимым, мог быть свой интерес к артефакту… Змеистое лезвие было способно убрать щит в тронном зале самого Императора — и, вероятно, убить тысячелетнего Верховного Владыку Философа…

Под потолком каюты размеренно крутился вентилятор. Пиксель медленно выдохнул через рот, осмысливая различные варианты. Исполнить приказ Ефросиньи и защитить людей на празднике? Или же отправиться в штаб-квартиру Бюро и там помочь Одержимому, в чём бы эта помощь ни заключалась?

Капитан не знал. Птитс по-прежнему мог действовать из лучших побуждений, но если кинжал достанут из хранилища, то начнётся эскалация. Повышение ставок в войне между Империей, Разрушением и, возможно, кем-то третьим. Ни к чему хорошему такое оружие не приведёт, в чьих бы руках ни было.

* * *

Тусклый, мигающий свет залил техническое помещение в недрах штаб-квартиры. Окружённая шлангами и мониторами, в центре стояла Ефросинья Пронина. Сгорбленные техники подносили к охранительнице разные элементы моторизованной брони и по очереди их надевали. Фрося призадумалась — наверняка Слава так же себя чувствовал, когда мама запихивала его в зимний комбинезон…

Теоретически и она могла бы родить и вырастить ребёнка, но аргументы Руденко против этого были слишком очевидны. Не стоило плодить в Империи новых ведьм и колдунов, подобных Ефросинье, а уж с генетикой никак не поспоришь. Можно было взять приёмное дитя, чтобы порадоваться вместе с ним, но охранительницу такой вариант не устраивал. Немногим лучше кота-робота, который сейчас неподвижно лежал в квартире на Земле.

Пока механики фиксировали вычурные наплечники и налокотники, Пронина думала и об Одержимом. Пиксель рассказал о ксеноартефакте, который был нужен человеку в маске. Кинжал Пастырей… Если верить пирату, то оружие мощное, хоть и слабее ядерной бомбы или гранатомёта.

Чем же оно так важно для Империи, если сам Баррада обеспокоился? Ведь кинжал лишь резал прочные материалы и неким образом воздействовал на чужацкую электронику. А что, если есть некие особые вещи, которые можно повредить только им? Например, печально известная среди охранителей чешуя Леди Серпентиры…

Скоро Ефросинья сама всё узнает. Прижмёт к стенке Одержимого здесь, на Великородине, и допросит. Полностью облачённая в комплект белой брони, разработанной Надей, охранительница выпрямилась. На толстых подошвах сабатонов она была выше техников Бюро. Пронина не надела только шлем — пусть трусливый террорист, который прячется под маской, знает свою смерть в лицо.

— Да защитит сегодня Император меня, мой народ и моих близких, да направит он мой меч на Своих врагов, да обрушит он Свою ярость на порчу Разрушения, — сосредоточившись, Фрося прочла молитву.

В первую очередь она думала о Груше. Пусть сестра внемлет разуму и встретит тысячелетие Империи в спокойном месте…

— Аминь, — хором ответили механики.

— Аминь, — кивнула Пронина.

Размещённый на спине реактор тихо заурчал. Прицел пистолета опустился рядом с правым глазом Фроси. Автоматические двери разъехались, и Пронина зашагала по серому бетонному коридору.

— Надя, приём, проверка связи, — охранительница активировала коммуникатор на запястье.

Над её правой рукой выросла плоская голограмма Мышкиной, которая трудилась за компьютером.

— Я тебя слышу, подруга, — отозвалась Надя, одновременно печатая на клавиатуре. — Матвей Сеич любезно предоставил мне доступ к здешним планам, так что мы врага не упустим.

— Ты видишь все этажи? — спросила Фрося.

Она обогнула двух беседующих офицеров Бюро и очутилась в тюремной секции. Вдоль обшарпанных стен тянулись решётки, и за некоторыми сидели предатели — бледные и жалкие. Истощённые мужчины и женщины со впалыми глазами провожали охранительницу ненавидящими взглядами.

— Убийца! — кто-то крикнул ей вслед.

— Палач!

— Ты сдохнешь!

Фрося пропускала слова заключённых мимо ушей. Что ж, если Одержимый выпустит их, как узников Кроуярда, то раздаст ли им оружие? И выстоят ли они хотя бы недолго против Бюро Великородины?

— Да, все нижние, — подтвердила Мышкина.

— Подозрительные сигнатуры?

— Ничего. Абсолютно.

— Значит, будем ждать.

— Матвей Сеич сказал, что Одержимому нужны данные из серверной номер четыре. Меня такая осведомлённость настораживает, но…

— Говори по существу.

— Ты можешь ему верить.

В этом — да, а вообще не стоило.

— Допустим, — сдержанно ответила Пронина.

— В конце тюрьмы поверни налево, поднимись по технической лестнице и…

— Нарисуй лучше карту.

— Две секунды.

— И раз, и два… — подколола Фрося подругу.

— Да ладно тебе! — картинно возмутилась та.

Охранительница повернула налево.

— Спасибо, что скрасила моё пребывание в том коридоре, — улыбнулась Пронина.

Слава Императору, тут были только стены и никаких камер.