Темный принц

Он обхватил ее затылок и прижал к себе, лаская ее горло, наслаждаясь ощущением ее питания. Это была чистейшая чувственность, чистейшая красота. Когда он убедился, что она выпила достаточно для обмена, достаточно, чтобы восстановить то, что взял он, он нежно и неохотно отпустил ее из-под своего влияния, погладив по волосам, позволяя очнуться.

Она уставилась на него, нахмурив брови и сморщив лоб.

— Ты снова сделал это.

И она устало откинула голову на стеганое одеяло.

— Ты что, делаешь это каждый раз, когда мы сходим с ума и я теряю сознание.

Она ощутила слабый медный вкус во рту.

Но прежде чем ей удалось определить, что это было, Михаил поцеловал ее. Его язык прошелся по ее зубам, нёбу, пробуя, исследуя, танцуя вместе с ее языком. Он вышел из нее очень медленно, лаская ее руками.

— Я даже двинуться не могу, — с улыбкой призналась Рейвен.

— Сейчас мы вздремнем, а с остальным миром встретимся позже, — предложил он.

Очень нежно он покачал ее на руках, а затем удобно устроил на постели и укрыл одеялом. Из-под длинных ресниц она поймала и удержала его восторженный взгляд. Его пальцы погладили ее горло, прошлись по ложбинке между грудями. Она все еще была такой чувствительной, что он смог ощутить ее дрожь.

— Если бы я действительно хотела, чтобы ты любил меня, я бы доставила тебе куда больше проблем. — Она поглубже зарылась в подушку. — Мои волосы спутались.

Михаил сел на край кровати и, взяв в руки шелковистую массу, стал нежно заплетать густые пряди в длинную свободную косу.

— Если бы ты доставила мне проблемы, малышка, мое сердце этого бы не выдержало.

Он казался удивленным.

Кончиками пальцев она ласкала его бедро, не опуская глаз. Михаил еще долго сидел на краешке постели, глядя, как она засыпает. Она была такая маленькая, она была человек, и все же ей удалось за одну ночь изменить всю его жизнь. А он взял ее жизнь. Он не собирался произносить ритуальные слова, но был вынужден это сделать, как вынуждал своих жертв подставлять ему горло.

Она могла бы сказать, что не знает его, но они были в сознаниях друг друга, делили одно тело и предложили друг другу свои жизни. Обмен крови во время занятий любовью был последним шагом, подтверждающим их решение. Каждый из них фактически предлагал свою жизнь, клялся пожертвовать собственной жизнью ради другого. Это был красивый и чувственный ритуал. Это было единение разума, сердца, души, тела... и крови.

Карпатцы охраняли свои жилища даже друг от друга. Они были уязвимы как во время сна, так и в агонии страсти. Решение о выборе Спутницы жизни не является сознательным действием — оно основано на инстинкте, голоде и необходимости. Они узнают. Они узнают свою вторую половинку. В Рейвен Михаил узнал свою. Он сопротивлялся связывающему их ритуалу, но все же животные инстинкты взяли вверх над человеческими. Он уже наполовину перетянул ее в свой мир и, следовательно, взял на себя ответственность за все последствия.

Сверху начал просачиваться свет, когда Михаил закончил устанавливать защиту своего жилища от злоумышленников. Следующая ночь будет долгой. Накопилось много дел, да и ему нужно поохотиться. Но в эту минуту ему ничего не надо, кроме мира и довольства.

Михаил скользнул в постель рядом с Рейвен и притянул ее к себе, желая ощущать каждый дюйм ее тела. Сонно пробормотав его имя, она свернулась рядом калачиком, как ребенок. От этого его сердце дрогнуло. Мир. Он дотронулся до нее, пока мог. Его руки обхватили ее полные груди, его рот ласково прошелся по ее соску, всего один раз. А затем, оставив крепкий поцелуй на ее уязвимой шее, он погрузил ее в глубокий сон и, выровняв свое дыхание, присоединился к ней.

Глава 5

Рейвен медленно пробиралась сквозь плотные слои сна, чувствуя себя так, словно продиралась сквозь болото.

Ты снова это сделал!

От его произвола она немедленно почувствовала себя бодрой, быстро сев на кровати. Она была в спальне. Его спальне.

Его насмешливый смех эхом отразился в ее сознании.

Отчего Рейвен бросила подушкой в стену, жалея, что не может ударить его. Она потеряла еще один день. Кем она становится? Сексуальной рабыней?

Неплохая идея, задумался он.

Убирайся из моей головы!— возмущенно рявкнула она, томно и лениво потянувшись, как кошка.

Ее тело было таким чувствительным, у нее все болело, интимно напоминая о его одержимости. Она не могла злиться на него, поскольку его возмутительные поступки заставляли ее смеяться. Как она могла возражать, когда ее тело радовалось последствиям того, что они сделали?

Когда она поднялась, чтобы принять душ, то увидела одежду, выложенную для нее и лежавшую на краю кровати. Михаил уже успел отлучиться в магазин. Рейвен обнаружила, что улыбается, довольная тем, что он не забыл. Она пощупала юбку из мягкой ткани насыщенного полуночно-синего цвета и подходящую к ней блузку.

Ты не купил мне джинсы.

Она не могла удержаться, чтобы не поддразнить его.