Темные сети

Как только Миронов пришел в уголовный розыск, он пересказал коллегам свой разговор с неизвестной, а затем, после недолгой беседы по телефону с секретарем директора приюта, он покинул свое рабочее место и направился, так сказать, «на разведку». В этот раз МВД прихватил с собой Романова, которому теперь был должен. Сенина работа с выжившим мальчиком и с самим следователем поистине впечатляла, поэтому профессионализм судмедэксперта должен был найти применение, а любопытство утолено сполна.

Что интересно, как уже было отмечено, территориально в городе был всего один сиротский приют, но, вопреки всем законам логики, он носил название Детский дом № 3. При этом наличие номера 3 совсем не значило, что областные учреждения имели номера 1 и 2 соответственно. Отнюдь, их нумерация была 5 и 6. Почему именно так — загадка, которую, видимо, унесет или уже унес с собой в могилу тот человек, что отвечает за учет школ, интернатов, домов детства и юношества, детских садов и прочих подобных учреждений в городе. И что еще интереснее, так это само название детского дома. Не всем государственным учреждениям в городе оказывалась такая честь, как имя известного человека или особое, не казенное название на приветственной доске у входа, многие были просто пронумерованы, но этому дому-интернату № 3 досталось великолепное по своей глубине и отвратительное по своей неуместной ироничности название «Наша семья». У этих детей никогда не было настоящей полноценной семьи, какими бы пустыми клише о равенстве, благополучии и «я люблю тебя таким, какой ты есть» не забивали нам голову. И если выживший мальчик действительно был детдомовцем, то, кто знает, может, он выиграл в самую большую лотерею в своей жизни, потеряв память и забыв весь тот ужас «никомуненужности».

Дом стоял и не в центре, и не на окраине, застряв где-то между, глубоко во дворах панельных пятиэтажек и девятиэтажных «кораблей», сокрытый от всего света, чтобы никого не донимать напоминанием о звенящей тишине забвения и о том, как кто-то пытается найти в несчастье радость. Как типовая, советских времен постройки школа, состоящая из двух корпусов по четыре этажа с двухэтажной перемычкой посередине, интернат лежал большой буквой «Н» посреди унылого серого двора. Здание это было старше похожих на него школ и детских садов, а оттого ему было присуще блеклое изящество запустения. Жгучая охра кое-где потрескалась и отвалилась, оголив кирпичную кладку, а стены смотрели на мир темными гнилыми рамами окон.

Директор знал о приходе двух важных посетителей, поэтому на входе их уже ждала девушка-секретарь. Она была высока и стройна, с лицом доверчивого ребенка и распахнутыми глазами. «Ей бы работать учителем начальных классов или воспитателем в детском саду, но здесь она, видимо, недавно, иначе бы уже сломалась, такие долго в подобных местах не задерживаются», — подумал про себя Миронов, но, как только она начала говорить, сразу понял, что внутри у этой хрупкой девушки стержень покрепче многих — в ее легком молодом голосе чувствовалась глубокая внутренняя сила.

Она проводила гостей к кабинету директора и покинула их. МВД и Романов сели в «предбаннике» на старые жесткие кресла, обитые каким-то облезлым и не очень приятным на ощупь материалом, и принялись ждать. Ожидание заняло всего несколько минут. В другом конце коридора показался человек, который стремительным шагом направлялся в сторону кабинета. Это был мужчина лет сорока с короткой модной стрижкой, в опрятном и, судя по всему, недешевом костюме. Весь его внешний вид давал понять, что этот мужчина не хотел мириться со своим возрастом и старался выглядеть моложе. Лицо его носило следы косметических процедур и ежедневного ухода, так что даже бликовало при дневном свете, и казалось, будто оно затянуто в тугую пищевую пленку. Похоже, это и был директор Детского дома № 3.

— Здравствуйте, господа, — произнес он бархатистым баритоном и улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, выглядевшие несколько неправдоподобно в окружающем антураже. — Егор Трифонович, директор.

— Добрый день! Миронов Виктор Демьянович, следователь из уголовного розыска, — произнес МВД, пожал руку собеседнику и, показав на Сеню, добавил: — Арсений Романов, мой коллега.

— Приятно познакомиться… надеюсь… — рассмеялся директор и пригласил гостей в свой кабинет, который, в отличие от всех остальных помещений, был оформлен просто, но богато: кожаные кресла, моноблок вместо компьютера, шведская минималистичная мебель и уголок с кофемашиной.

МВД, вопреки любой логике, сел на кожаный диван в углу кабинета, Сеня на деревянный стул для гостей возле стола, а директор, несколько удивившись такому выбору расположения, опустился в свое удобное кресло, отгородившись от собеседников столом. Правильный ход, если не хочешь, чтобы во время разговора твоя психологическая защита была сломлена.