Темное пророчество

Парень по имени Марк открыл рот, возможно, чтобы вставить ехидное замечание, но заговорил он голосом Лео Вальдеса, разрушившим видение.

— Аполлон!

Я тяжело дышал. Я снова был на Вэйстейшн, растянувшись на диване. Вместе с Лео и Калипсо надо мной стояли, озабоченно нахмурившись, наши хозяева — Джозефина и Эмми.

— Я… мне приснился сон, — вялым жестом я указал на Эмми. — И ты была там. И… остальные, не так много, но…

— Сон? — Лео потряс головой. Теперь на нем был грязный комбинезон. — Чувак, твои глаза были широко открыты. Ты лежал здесь, весь дергался и все такое. У тебя и раньше бывали видения, но не такие, как это.

Я осознал, что мои руки дрожат, и схватил свою правую руку левой, но от этого стало только хуже.

— Я… я узнал кое-какие новые детали или вспомнил кое-что. Про Мэг. И про императоров. И…

Джозефина погладила меня по голове, как будто я был кокер-спаниелем.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке, Солнышко? Ты неважно выглядишь.

Были времена, когда я поджарил бы любого, назвавшего меня «Солнышко». После того, как древний бог-титан Гелиос передал мне управление солнечной колесницей, Арес называл меня «Солнышко» столетиями. Это была одна из тех немногих шуток, какие он понимал (во всяком случае, одна из немногих приличных шуток).

— Я в порядке, — огрызнулся я. — Ч-что происходит? Калипсо, тебя уже вылечили?

— Вообще-то ты был в отключке несколько часов, — она подняла свою недавно сломанную руку, которая теперь выглядела как новая, и пошевелила пальцами. — Но да, Эмми как целитель может соперничать с Аполлоном.

— Обязательно надо было это говорить? — прорычал я. — Ты имеешь в виду, что я лежал тут несколько часов и никто этого не заметил?

Лео пожал плечами.

— Мы были немного заняты, обсуждая дела. Наверное, мы бы и не заметили тебя, пока не закончили, если бы, э-э… кое-кто не захотел поговорить с тобой.

— Ммм, — Калипсо кивнула, в ее глазах появилось тревожное выражение. — Он очень настаивал на этом.

Она махнула рукой в сторону окна-розы.

Сначала мне показалось, что я вижу оранжевые пятна. Потом понял, что ко мне плывет призрак. Вернулся наш друг Агамед, обезглавленный дух.

Глава 6

О волшебный шар,

Оракул-неумеха!

Ой, ухо горит

ПРИЗРАК МЕДЛЕННО ПЛЫЛ к нам. У него не было лица, поэтому было трудно понять, какое у него настроение. Тем не менее, он выглядел взволнованным. Он указал на меня, а затем выдал серию жестов, которые я не понял: тряс кулаком, сплетал пальцы, сгибал руку, будто держа какую-то сферу. Призрак остановился по другую сторону кофейного столика.

— Как жизнь, Сырок? — спросил Лео.

Джозефина фыркнула:

— Сырок?

— Ну, он оранжевый. Интересно, почему? И почему у него нет головы?

— Лео, — упрекнула Калипсо. — Не груби.

— Эй, это нормальный вопрос.

Эмми понаблюдала за жестами призрака:

— Никогда не видела его таким взволнованным. А оранжевый он, потому что… Окей, на самом деле, я без понятия. А насчёт отсутствия головы…

— Его брат отрезал ему голову, — договорил я. Воспоминание всплыло из тёмных глубин моего смертного разума, хотя подробностей я всё равно не помнил. — Агамед был братом Трофония, духа Тёмного Оракула. Он…

Было что-то ещё. Что-то, вызывавшее чувство вины. Но я не мог вспомнить.

Все уставились на меня.

— Что сделал его брат? — переспросила Калипсо.

— Откуда ты это знаешь? — потребовала ответа Эмми.

У меня его не было. Я и сам толком не знал, как эта информация оказалась в моей голове, однако призрак указывал на меня, как бы говоря: «Этот парень знает, в чём дело» или вовсе: «Это твоя вина». Затем он вновь сделал жест, будто держит сферу.

— Ему нужен волшебный шар предсказаний, — поняла Джозефина. — Сейчас вернусь.

Она убежала в свою мастерскую.

— Волшебный шар предсказаний? — Лео с ухмылкой взглянул на Эмми. Бирка с именем на его спецовке гласила: «Джорджи». — Она шутит, да?

— Она смертельно серьёзна, — ответила Эмми. — Эм… образно говоря. Нам лучше присесть.

Калипсо и Эмми заняли кресла, Лео забрался на диван рядом со мной, подпрыгивая с таким энтузиазмом, что я ощутил досадный всплеск ностальгии по Мэг МакКэффри. Пока мы ждали Джозефину, я пытался вспомнить какие-нибудь детали истории Агамеда. Почему его брат Трофоний отрезал ему голову и почему я чувствовал себя таким виноватым? Но ничего не вышло — было только неясное чувство тревоги и ощущение, что, несмотря на отсутствие глаз, Агамед таращится на меня.

Наконец Джози вернулась. В руке она держала чёрную пластиковую сферу размером с мускатную дыню. На шаре была нарисована восьмерка в белом круге.

— Люблю такие штуки, — оживился Лео. — Не видел их лет сто.

Мрачно уставившись на шар, я предположил, что это какая-нибудь разновидность бомбы — это бы объяснило бурный восторг Лео.

— Что оно делает?

— Шутишь? Чувак, это волшебный шар предсказаний. Ты спрашиваешь его о будущем.

— Невозможно. Я бог пророчеств и знаю обо всех формах для предсказаний, но я никогда не слышал о каком-то волшебном шаре-восьмёрке.

Калипсо наклонилась вперёд:

— Я тоже не знакома с этим видом волшебства. Как оно работает?

Джозефина просияла: